Взгляд изнутри на ультраправое сообщество, отбирающее членов по расовому признаку.
Оригинальная статья написана Томом Чеширом, корреспондентом отдела данных и криминалистики «Скай ньюс»
Дисклеймер: все цитаты, высказывания и мнения приведены исключительно в информационных целях и принадлежат их авторам. Наша редакция не поддерживает взгляды, направленные на разжигание розни, вражды или превосходства по расовому, национальному, религиозному либо любому иному признаку, и напротив — осуждает их.
«Вам нужна белая нация? Соберите город белых, — говорит Эрик Орволл в одном из видео, опубликованных в соцсетях. — Это осуществимо. И мы занимаемся этим прямо сейчас».
Под палящим солнцем Арканзаса десятки мужчин вбивают столбы в красновато-бурую землю, возводя забор, который разграничит территорию. Последние полтора года, высоко в холмах и лесах Озаркских гор, усердно трудились люди: выравнивали землю, прокладывали дороги, строили небольшие хижины. Сегодня здесь уже есть колодцы, культурный центр и что-то вроде школы, где дети делают уроки.
Поселение занимает 65 гектаров и именуется «Return to the Land» («Возвращение к истокам»). Его основатели описывают его как «сообщество, объединённое общим происхождением».
В соцсети X они говорят о себе прямолинейнее: «Мы основали сообщество только для белых». Здесь живут около сорока человек, и ещё сотни со всего мира уже оплатили членство.
Орволл — лидер сообщества «Return to the Land», оно же RTTL. Светловолосый, голубоглазый, он говорит, что строит «крепость для белой расы» и приглашает меня внутрь.
RTTL — своего рода авангард этнонационалистических движений, возникших в интернете. Сеть, члены которой воспринимают свои государства как этнические, но при этом объединяются глобально, невзирая на границы. Открытый чат в Telegram сообщества кишит нацистскими отсылками. Питер Чере написал «1488». 14 — это «14 слов» лозунга белых расистов; 88 — HH, прямая отсылка к приветствию «Heil Hitler». По его словам, «прикол, отсылка к прошлому».
В своих видео Орволл говорил о «втором Гитлере», который, по его словам, «не появится, пока люди сами не приложат для этого усилия».
Я решил расспросить его об этом. «По правде говоря, я лишь обращаюсь к чувствам своей аудитории», — говорит Орволл. «Гитлер являлся крайне противоречивой фигурой. Основное, общепринятое представление о нём однобоко и сформировано пропагандой послевоенного времени. Но и противоположная точка зрения — будто Гитлер вовсе не сделал ничего плохого — столь же однобока. Все исторические фигуры сложны и противоречивы. Когда я говорю: „Вам придётся дождаться нового Гитлера”, — я не имею в виду, что случится новый Холокост. Я говорю о харизматичном лидере, который будет отстаивать ваши интересы. Именно так многие и воспринимают Гитлера».
Орволл с уверенностью заявляет, что его деятельность законна: что его частный клуб не подпадает под законодательство о равенстве. Однако эксперты, с которыми я беседовал, сомневаются в этом.
Участники сообщества вложили десятки тысяч долларов в юридическую экспертизу и уверены, что разработали жизнеспособную модель для ещё множества подобных поселений — как в США, так и за их пределами. Три из них уже находятся в стадии строительства. Орволл видит в этом «путь к власти».
Схема местности
В пятницу вечером около двадцати членов RTTL сидят за столами под открытым небом, едят бургеры и пьют парное козье молоко. Многие участники движения не хотят попадаться на глаза прибывшим журналистам: среди них, как мне сказали, есть сотрудники полиции и федеральные агенты.
Посёлок стоит в конце просёлочной дороги, за небольшой речкой и дальше — в холмах. Ближайшее поселение — Рэйвенден, всего 423 жителя. Место выбрано участниками не случайно: в Арканзасе дешёвая земля и минимально требовательные нормы строительства.
Жизнь здесь суровая: жара стоит невыносимая даже в мае, повсюду ползают клещи, впиваются в кожу. Мне стало любопытно понять, что заставляет людей отказаться от привычной жизни ради этого.
Дэвид и Кэйтлин — тоже участники сообщества. Они были среди первых, кто присоединился к проекту больше года назад, тогда ещё порознь. Не так давно они поженились.
«Кто-то выложил видео с Эриком», — рассказывает Дэвид. «Я посмотрел, что он строит, и подумал: „Вот это да, нужно поехать и самому убедиться”». Кэйтлин почувствовала то же.
«В нашей стране нет ничего подобного. Мне кажется, такие места имеют право на существование. Неужели люди вправду считают, что мы не можем выбирать, кто будет нашими соседями?»
Это вообще-то законно?
Подобные взгляды здесь разделяют все, с кем я разговаривал. Для них это реакция на то, что они называют «зашедшей слишком далеко леволиберальной повесткой». Однако многие из их убеждений уже почти стали мейнстримом: массовая иммиграция вышла из-под контроля, и западные общества рискуют утратить свою подлинную сущность.
В тот же вечер начинается ливень, молнии прорезают долину. Люди укрываются в переделанном под школу строительном вагончике, где стоят пианино и полки с книгами — в основном по неоплатонизму, которым сам Орволл особенно увлечён. Всем разливают ещё козьего молока перед тем как люди наконец расходятся по своим домикам.
На следующий день Орволл организует «трудовой день» — совместную работу членов сообщества и тех, кто приехал просто посмотреть проект.
Чтобы вступить в RTTL, нужно подписать соглашение о членстве в «частной членской ассоциации» (Private Members Association, PMA). Последователи любого рода «неевропейских религий», таких как ислам, не допускаются. Так же, как и гомосексуалисты. Всё, что не вписывается в представление RTTL о «традиционных ценностях» и «европейском происхождении», исключается.
Вот эмблема RTTL — руна, вдохновлённая скандинавской мифологией. Её изображение можно увидеть повсюду в лагере, а также на их сайте. RTTL называет себя «частной членской ассоциацией». Именно этот статус, по их убеждению, делает деятельность сообщества законной.
После проверки, включая видеособеседование для подтверждения этнического происхождения, участники могут приобрести доли в компании с ограниченной ответственностью (LLC). Эти доли соответствуют участкам земли, на которых члены сообщества могут строить свои дома.
Частный клуб
По мнению RTTL, такая структура позволяет обходить законы о гражданских правах, например Fair Housing Act, который запрещает дискриминацию в сфере жилья по признаку расы, цвета кожи, религии, пола, национального происхождения, семейного положения или инвалидности.
Питер Чере — фактический заместитель Орволла. Человек, отвечающий за реализацию его идей, включая юридическую основу проекта. Я спрашиваю, не создана ли эта структура именно для обхода законодательства о гражданских правах, — и Чере с этим соглашается. «Но разве это лазейка?» — добавляет он. «Или же это всё-таки способ сохранить наше право на свободное объединение и другие конституционные свободы, которые нам гарантированы?»
Проверка законом о гражданских правах
Барри Джефферсон — председатель отделения Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения в Арканзасе, старейшей организации США, борющейся за гражданские права.
«Я искренне убеждён, что нам не нужно возвращаться к эпохе Джима Кроу и расовой сегрегации», — говорит он. «Мы уже проходили это. Никто не должен подвергаться дискриминации из-за цвета кожи. Если внимательно прочитать закон о гражданских правах, в нём нет ничего, что предполагало бы подобные исключения. Я думаю, они лишь неверно его трактуют. И они далеко не первые, кто пытался его обойти. Это неправильно».
Генеральный прокурор Арканзаса Тим Гриффин поделился письменным комментарием:
«Я впервые слышу о подобных заявлениях. Расовой дискриминации не место ни в Арканзасе, ни в каком-либо ином свободном обществе. Эти утверждения поднимают целый ряд юридических вопросов, включая конституционные. Мы занимаемся этой ситуацией».
Увеличить численность белых
Во многом всё, что тут происходит, — реакция на политику идентичностей, на критическую расовую теорию и движения вроде Black Lives Matter.
По сути же это та же политика идентичности — только белой. Безопасное пространство, предназначенное исключительно для людей «европейского происхождения».
У женщин RTTL тоже есть своя роль в сообществе: они присматривают за шестью детьми на домашнем обучении и готовят еду к вечернему общему ужину. Меню в стиле колониальной Америки. Ники — 32 года, Элисон — 29, Кэйтлин — 31. Все они отказались раскрывать свои фамилии.
RTTL ставит своей целью «укреплять семьи общего происхождения». У движения даже есть онлайн-сбор средств — для выплат «денежных вознаграждений родителям новорождённых, чтобы стимулировать рост населения». Незадолго до нашего приезда они пожертвовали тысячу долларов семье за рождение шестого ребёнка.
Как и многие ультраправые движения до них, RTTL стремится доказать, что жизнь без «чужих» может быть более чистой и естественной. На своём сайте они описывают это как «воспитание в здравом сообществе красоты, здоровья и надежды».
Я наблюдаю, как они играют в кикбол — нечто среднее между футболом и волейболом, — а потом спускаются к ручью, чтобы искупаться.
Страх перед возвращением сегрегации
Как бы того ни хотелось RTTL, они не существуют в отрыве от остального общества. Ближайший город — Покахонтас, примерно в получасе езды от поселения. На тихой жилой улице стоит Центр Эдди Мэй Херрон — невысокое деревянное здание, которое когда-то было небольшой школой.
До 1964 года она называлась «Школа для цветных Покахонтаса» (Pocahontas Colored School), и именно здесь в пятидесятые училась Пэт Джонсон. Свои детские годы она провела во времена расовой сегрегации, когда афроамериканским детям запрещалось учиться в школах, предназначенных для белых.
«Мы не могли учиться вместе,» — рассказывает Джонсон. «Не могли есть за одним столом. Не могли делать обычные повседневные вещи вместе. Поэтому, когда я стала взрослеть, каждый раз выходя из дома, я чувствовала, что живу в мире, который меня отторгает».
Когда я рассказываю ей о том, что делает «Return to the Land» всего в нескольких десятках километров отсюда, она выражает беспокойство о том, что сегрегация — или, по крайней мере, настроения, позволявшие существовать такому явлению, — возвращаются: «Когда слышишь о таком, становится страшно», — говорит она. «И уже не знаешь, кому можно доверять».
«Мне кажется, всё началось с перемен в правительстве», — добавляет Джонсон. «Я думаю, в этом первоначальная причина. Это дало людям чувство вседозволенности… право открыто выражать свою ненависть».
И данные это подтверждают. По сведениям организации «Базы данных о местах и событиях вооружённых конфликтов» (ACLED), которая отслеживает случаи насилия и протестные движения по всему миру, за последние четыре года возросло число проявлений идей превосходства белых — митингов, раздачи листовок, собраний и вербовочных акций.
Крепость для белой расы
В мой последний день пребывания в RTTL Орволл устраивает небольшой концерт. «Это немецкая флейта», — говорит он. «Очень популярный инструмент в колониальной Америке».
Орволл изучал музыку в университете и действительно хорошо играет. Его выступление — часть концерта, устроенного для нас. Тема, как и прежде, — колониальная Америка. Питер Чере аккомпанирует на синтезаторе, а Кэйтлин поёт песню о поселенцах Виргинии.
Как признаётся сам Орволл, он бы предпочёл те самые времена — когда, по его словам, Америка была «исключительно белой страной». «Мне, наверное, было бы там комфортнее», — говорит он, — «ведь я белый, и именно такой была эта страна, когда сюда приехали мои предки». При этом он игнорирует факт, что задолго до европейцев здесь жили коренные народы, а миллионы африканцев были привезены рабами. Как бы ни рассуждал Орволл о «разных культурах и морали», на деле для него всё сводится к цвету кожи.
Я сам белый. Когда я спрашиваю, приняли бы меня в RTTL на этом основании, Орволл отвечает, что, вероятно, да. Я замечаю, что ничего не знаю о так называемой «белой американской культуре», но он всё же предпочёл бы меня, а не американца со смешанным происхождением. «Проблема в их детях», — объясняет он. «Даже если человек разделяет те же ценности, что и я, но принадлежит к этнической группе, с которой другие себя отождествляют и которую ценят, — его дети так или иначе унаследуют эту идентичность. А значит, их убеждения уже не обязательно будут совпадать с убеждениями родителей».
Орволл верит в ультраправую конспирологическую теорию «белого геноцида» — идею о том, что белое население намеренно уничтожают через массовую иммиграцию и культурную индоктринацию. RTTL — его ответ миру.
«Когда я был ребёнком, я воспринимал расизм как суждение о человеке исключительно по признаку расы. Но разве это хорошо или плохо?» — говорит он. «Я вижу, что этот вопрос категорически табуируется нормами общественной морали, не оставляя за человеком возможности обдумать его глубже».
Орволл убеждён, что социальные сети позволили сделать его движение «гораздо более реальным». У него уже есть целая сеть сторонников, юридическая база и собственное поселение.
«Я хотел бы, чтобы подобные сообщества появились по всей Америке, чтобы у людей была такая возможность, если они захотят этого. В будущем такие точки могли бы объединиться и выйти на международный уровень».
Если RTTL — первая «твердыня белой расы», Орволл хотел бы, чтобы таких крепостей стало больше
