Лейб Хаим Израилевич Розенберг, более известный как Лев или Леон Бакст — русский живописец, иллюстратор и, пожалуй, наш самый знаменитый художник театрального костюма.
Бакст родился в небогатой семье знатока Талмуда. Его отец, несмотря на то, что был ортодоксом, решил дать детям хорошее образование. Лев поступил в гимназию, но окончить ее не смог из-за развода родителей. Ему, как старшему оставшемуся мужчине в семье, пришлось кормить сестер и брата. Бакст делал иллюстрации для периодики, рисовал вывески и даже оформлял спичечные коробки — то есть занимался прикладным искусством, и сейчас мы бы назвали его дизайнером. Тогда это занятие еще не приносило ни достаточно денег, ни престижа, поэтому, вспоминая о тех годах, он говорил: «Если бы я сказал сестрам или брату истинное мое положение — они расплакались бы, и не только из любви ко мне, но из ужаленной гордости, ибо всю их жизнь я для них был блеском, гордостью и поддержкой, пока они не стали на ноги».
Очень хорошо все в профессиональной жизни Самойловича стало складываться, когда он свел знакомство с Дягилевым и Бенуа, вместе с которыми было основано объединение художников «Мир искусства». Когда у объединения появился журнал, Бакст рисовал иллюстрации, сделавшие ему имя в Петербурге. В это же время он начал оформлять спектакли. Но известность его пока не сильно выходила за пределы кружка коллег, заказчиков и других деятелей искусства.
Карьера Бакста как станкового художника сложилась не очень ярко, зато ему довелось по просьбе императора Николая II выполнить заказ для Военного министерства и устроиться учителем рисования у детей великого князя Владимира Александровича. Это неплохие штрихи к портфолио, но и они не принесли Льву ничего кроме денег. Даже наоборот — работа для министерства заняла десять лет, и Бакст в это время почти не писал ничего другого.
Наконец главную, мировую славу, Леону Баксту, как он назвал себя на французский манер, поселившись в 1911 году в Париже, принесла работа над костюмами для «Русских сезонов» Дягилева. Бакст использовал яркие ткани и смелые формы, которые разительно отличались от обычных сдержанных пачек и трико, привлекая толпы поклонников. Оформление балета «Жар-птица» в стиле модного тогда ориентализма настолько впечатлило парижских модниц, что они даже стали одеваться на восточный манер и оформляли свои гостиные под комнаты из сказочных гаремов. Местная богема признала Бакста настоящим парижанином. Заслуженная наконец слава и деньги позволили ему снять двухэтажный дом с горячей водой, электричеством и газом, что было по тем временам верхом технологии и роскоши.
Дягилев дал Баксту заказы и путь к успеху, но не все в их отношениях шло гладко, несмотря на близкую дружбу. Лев, втайне от Дягилева и игнорируя его просьбы, работал на его конкурентку Иду Рубинштейн. В свою очередь, Дягилев имел дурную привычку сделать заказ одному художнику, а потом отдать его другому, не заплатив первому ни копейки. То же самое он проделывал со своим приятелем Бакстом, который даже судился с ним из-за заказа к «Мавру» — и выиграл. Кстати, это не все достижения Льва Бакста в отношениях с заказчиками. Он первым из театральных художников добился права сохранять эскизы в своей собственности — раньше они становились собственностью театра. Очень предусмотрительная мера, ведь ранние работы Бакста — те самые спичечные коробки, вывески и коммерческие портреты — утеряны, неизвестны либо просто не интересны публике. Даже качественные фотографии костюмов не так привлекают внимание из-за того, что снимки были черно-белыми. Зато эскизы Леона Бакста в наше время составляют главную славу художника и являются его торговой маркой.
