Журналы революционной оппозиции 1905—1907 годов привлекали к себе внимание агрессивными названиями: «Штык», «Бич», «Митинг», «Пламя», «Коса», «Пули». Броское брендирование стало традицией, и при желании можно даже усмотреть ее продолжателей в современных сайтах похожей направленности.
Пресса первой русской революции вела жесткую информационную войну, но мы не будем касаться ни фактов, ни риторики, ни авторской подачи. «Иллюстру» интересует визуальный контент. Автор возьмет на себя смелость резюмировать сданные журналистами и корреспондентами за три года тексты: «Тирания, беззаконие, горы трупов, море крови. Все уже умерли, а скоро умрут вообще все. Россия на грани гибели».
Примерно так описывали реальность русские революционеры нулевых. Когда правительство разрешило им вести свою пропаганду открыто и без предварительной цензуры — в печати началось веселье. Дикий запад, в котором вместо стрелка Джо с ногами на столе — интеллигент Иван, а на столе у него бумаги.
Наш Иван много писал, но журнал с одними словами без картинок не раскупят. И кроме того, картинки могут здорово усилить слова Ивана. Они подкрепят их и создадут нужное впечатление. Вы пишете: «Генерал отдал приказ не жалеть патронов, а следовательно, он злодей» — люди еще могут подумать, стоит ли с вами соглашаться. Если же вы вместо этого нарисуете окровавленную мостовую с подписью «Патронов не жалеть», то аудитория содрогнется, сделает выводы и будет убеждена, что сформировала независимое мнение.
Поэтому, для того, чтобы неравнодушный читатель понимал, что нельзя улыбаться, пока у власти царь — революционеры активно пользовались визуальными средствами. Особенный упор делался на образы смерти. Нагнетать словами научились давно. Но в эпоху модерна в России будто произошел прорыв художественного варпа, из которого полилась нарисованная кровь, посыпались трупы, адские чудища, скелеты и выскочил сам дьявол.
Сегодня нам трудно представить, как реагировали на эти апокалиптические картинки современники. Насколько преувеличенными им казались журнальные образы. Сколько в них видели старания художника произвести мрачное впечатление, а сколько — метафор, близких к фактам. С уверенность можно сказать только то, что за несколько лет подобной пропаганды редкий человек не отравится ею сам. Даже если поначалу не совсем верил в то, за что взялся.
Характерно, что текст журнала и картинки часто не имели прямой связи. Текст о реальных событиях (возможно приукрашенных и искаженных, но все же). На картинке рядом с ним — отвлеченный сюжет, аллегория, просто чудовище.
Поскольку в то время общество еще было преимущественно либо верующим в той или иной степени, либо, как минимум, понимало библейские образы — их очень активно использовали. Бесы и демоны терзали рабочего, революционного бойца, саму Россию, или просто обнаженных женщин.
Смерть в прямом смысле разгуливала по улицам России. Сейчас, глядя на это торжество нечистой силы, можно подумать, что вся страна горела и истекала кровью, хотя фактические столкновения были гораздо локальнее и скучнее. Более того: апокалипсис не случился, свобода не умерла на баррикадах, самодержавие не выпило кровь народа, а конец пришел совсем-совсем с другой стороны и по другому поводу.
