В современном киберпанковом и неоновом мире проблема архаичности не стоит перед такой сложной орфографией, как английская и французская. Похоже, что никому нет дела до нечитаемой -e на конце английских слов, а французское -eaux, скрипя зубами, но вполне осиливают даже иностранцы.
В нашем Отечестве что-то пошло более прогрессивно. Было ли совпадением то, что именно большевики дали добро на реформу, которая до этого не могла пройти? Вероятную судьбу реформы в альтернативной истории Российской империи мы никогда не узнаем. Так или иначе, вопрос того, как писать по-русски, в XX веке превратился в идеологический. Но поскольку существовали эмигранты, неподвластные советским постановлениям — в их медиа русская письменность и ее графика зажили своей параллельной жизнью.
Эмигранты пустились в бегство, везя по всему свету родной язык и орфографию. В России провели реформу, но чтобы с ней синхронизировались издания беглых интеллигентов и военных, нужен был особый повод. На вопрос «зачем?» никто не дал бы вразумительного ответа — зато возражений было предостаточно. Решение вражеской власти, отдаление языка от церковнославянского, и так далее и тому подобное.
Некоторые эмигранты продолжали пользоваться обычными правилами. Одним из таких изданий была «Иллюстрированная Россия», которая дала название нашей рубрике. В другие прокрались изменения. Редакции парижского «Ухвата» и харбинского «Рубежа» отказались от ера (твердого знака) на конце — так как он совершенно не менял смысла написанного. В отличие, к примеру, от удобных мир/мip или окончания множественного числа -ыя, которое до реформы указывало на женский род и таким образом можно было легко понять, что мои родные и мои родныя — люди разного пола.
Объявились и такие издательства, которые реформу приняли, не приняв остального от большевиков, и не собираясь возвращаться. В типографиях США выходили издания в пореформенном виде с совершенно нереформенным содержанием. Среди них примечателен «Русский государственный орел» Владимира Новикова, который в наше время был переиздан в России в дореформенной орфографии, хотя оригинал вышел в новой.
Между прочим, параллельно развивалась и письменная графика. Русское национальное возрождение с вязью и полууставом свернули до масштаба книжек с детскими сказками, придав ему характер прошлого. Этот дизайн, конечно, сохранился у эмигрантов, но его доля уже была совсем не такой заметной, как некогда в России, где он был везде: от упаковок мыла до денег. Более того, постепенно дизайн эмигрантских изданий становился похожим на «советский». Это обусловлено не только интересом к покинутой Родине, но и глобализацией. Эмигранты-оформители также не брезговали дизайном, который в наше время стал ассоциироваться исключительно с коммунистами: использовали конструктивистские буквы и то, что сейчас называют советским леттерингом.
Вернемся в Россию. Здесь веками, еще до революционных потрясений, существовала параллельная культура. С приходом советской власти она ушла в леса, как было когда-то в XVII веке. Речь о наиболее радикальных староверах, отрицавших міръ и желающих быть от него как можно дальше. Консервативность этих людей всем известна. В отсутствие печатных станков они продолжали переписывать священные книги и писать апологетические сочинения — но консерватизм консерватизмом, а отсутствие стабильных интеллектуальных центров сказалось на их культуре. Переписываемые книги, может, и остались в целом неизменными, но сочинения с церковнославянского перешли на нечто среднее между этим языком и русским. Немного упростилась орфография, хотя до петровских преобразований жители потаенных скитов не дошли.
С 1918 года утекло много воды, и сегодня (почти) всем, вне зависимости от политических предпочтений, все равно, как набран современный текст. Монархисты, православные и ярые нелюбители советской культуры пишут и набирают в советской орфографии.
Одновременно с этим примирением современный дизайн заинтересовался и старой графикой букв и орфографией, используя их в эстетических целях. Надписи, которые выглядят несколько экзотически и декоративно, используют на одежде и всяких разных довольно современно сделанных и нестыдных вещах. В исторических районах городов вешают исторически аутентичные вывески. Кроме того, старая орфография никуда не девалась. Это секрет, но мы вам его раскроем. Многие современные шрифты содержат яти, фиты и еры. Они нужны для научных текстов, репринтов и, кроме того, просто как часть расширенной кириллицы, в которую включены знаки для разных языков. Так что параллели начинают сближаться.
