Во время беспорядков, власти Казахстана на несколько дней полностью отключили интернет в стране, но благодаря группе айтишников-экспатов граждане Казастана вновь вернулись в online.
Публикуем свежайший текст Coda о том, как это было.
Имея более 60 000 подписчиков в Telegram и почти 20 000 в Instagram, Максуд Нарикби привык к постоянному шквалу уведомлений. Когда его телефон замолчал, он понял, что-то не так.
«Сначала я подумал, что они просто блокировали Интернет, но они буквально отключили его», – сказал Максуд, IT-специалист из Нидерландов. «И тогда я начал беспокоиться».
Демонстрации по поводу повышения цен на газ в начале января распространились по всему Казахстану, откуда родом Максуд. Он вёл прямые трансляции в Instagram с друзьями на демонстрациях, поддерживал связь с родственниками и внимательно следил за тем, как события переросли в самое жестокое кровопролитие за 30 лет независимости страны.
Рубильник? Что?
Отключение интернета в Казахстане происходило по модели, которую западные эксперты зловеще называют «kill switch» или «рубильник». Оборудование, обеспечивающее подключение к Интернету, было вручную отключено телекоммуникационными компаниями, в данном случае по распоряжению правительства.
Затем Казахстан нажал на рубильник. В течение пяти дней подряд правительство закрыло Интернет для страны. Хотя это беспрецедентный шаг со стороны властей — правительство имеет монополию на интернет, а его контроль над телекоммуникациями закреплён законом. В то время как некоторые регионы огромной страны – размером с Западную Европу – смогли частично оставаться онлайн, жители крупнейшего города, Алматы, оказались в состоянии полного блекаута: были отключены проводной и мобильный интернет, а где-то и стационарная телефонная связь.
Однако то, что Максуд и группа его друзей сделали дальше, является ценным примером того, как пережить отключение интернета – всё более популярную тактику авторитарных властей по всему миру. Успех программистов в создании почти 40 прокси-серверов в течение нескольких дней при скромном бюджете говорит о вызове, стоящем перед режимами старой школы, такими как казахский: растущий технологически подкованный средний класс с ноу-хау для преодоления цифровых инструментов авторитаризма. По оценкам Максуда, основанным на данных о посещаемости Telegram, за время пятидневного отключения группа обеспечила доступ к приложению обмена сообщениями от 300 000 до 500 000 пользователей.
Как и в Белоруссии, где цензура и отключения также являются излюбленными инструментами подавления инакомыслия, в Казахстане процветает ИТ-сектор, специалисты которого работают в ведущих мировых технологических компаниях. Максуд, программист из Booking.com в Амстердаме, опубликовал призыв на своём канале Telegram, когда увидел, что Казахстан ушел в офлайн. Ему ответили около 20 казахов-экспатов. Они работают в таких офисах, как Meta в Лондоне, Amazon в Люксембурге, Google в Цюрихе, и все они стремятся связаться с членами своих семей в Казахстане.
В течение следующих нескольких дней организованная группа программистов подняла десятки прокси-серверов – сначала для Telegram, а затем и для таких браузеров, как Firefox. Максуд признаёт, что их оценки пользователей не точны: не у всех из них была возможность собрать данные. Но совсем недавно, 19 января, Жарасхан Аман, разработчик программного обеспечения в Facebook в Лондоне, обнародовал цифры, полученные им из аналитики Telegram, показав, что только на 9 поднятых им серверах в период с 4 по 11 января было 155 762 пользователя из Казахстана. «Я не ожидал такого потока людей, некоторые из них вообще не знали, что такое прокси», – говорит Аман.
Когда они поняли, что способ обойти отключение Интернета в Казахстане существует, они разработали амбициозный план. «В тот момент я понял, что мы можем увеличить масштаб», – говорит Максут. «Масштаб может быть таким, что весь Алматы вернется в Telegram».
Конечно, эксперты по интернет-соединениям и те, кто отслеживают отключения Интернета, говорят, что то, чего добились программисты, не может получить широкого распространения и стать доступным для миллионов низкотехнологичных юзеров Интернета, утративших доступ к сети во время отключений. Данные лондонской компании NetBlocks, занимающейся мониторингом глобального Интернета, показывают, насколько эффективным было именно это отключение: 5 января интернет-трафик упал со 100% до 2%.
На приведённом ниже графике видно, что в течение следующих нескольких дней трафик медленно возрастал, власти восстанавливали соединение в отдельные промежутки времени, а 11 января прекратили отключение.
«Разумеется, нельзя сказать, что они обеспечили весь Казахстан связью. Для обычного пользователя это было не просто сложно, это было запредельно трудно», – сказал Михаил Климарев, директор Общества защиты Интернета. «Я ничего не хочу сказать в их адрес, они отличные ребята и сделали всё именно так, как нужно: люди должны проводить подобные эксперименты. И если бы отключение продолжалось, возможно, сделанная ими работа была бы востребована».
Как бы то ни было, частота отключений в мире растёт по экспоненте, и Coda поговорила с четырьмя программистами, чтобы понять, как это работает.
Старший разработчик программного обеспечения в LinkedIn в Торонто Максат Кадыров начал действовать, когда потерял связь со своим братом в Алматы. Он вышел в прямой эфир в Instagram, чтобы найти способ связаться со своей семьёй. Удивительно, но несколько IT-специалистов в Казахстане смогли подключиться и сообщить, что четыре-пять VPN всё ещё работают внутри страны. «Если Интернет перекрыт, такого быть не должно», – вспоминает Кадыров. «Это нарушает всю логику отключения интернета».
Уже находясь на связи с Максудом, Кадыров и несколько других специалистов поняли, что это означает, что в отключении есть трещины, которыми можно воспользоваться, – всё ещё открытый бэкдор. Кадыров отметил: «Казалось, что Интернет не отключили, а задёрнули занавеску, сквозь которую ещё пробивается свет».
Кадыров отправился на поиски всех работающих портов, по мере работы объединяясь с другими специалистами. Порты в компьютерных сетях действуют почти как почтовые сортировщики, направляя данные туда, куда они должны попасть. В течение нескольких часов он вёл прямую трансляцию в Instagram, пока они проверяли некоторые из более чем 65 000 существующих портов. Во время прямого эфира они обнаружили пять открытых портов, протестировали их и смогли установить соединение. Позже они узнали, что это была ошибка в устаревшем оборудовании Cisco, широко используемом казахскими операторами связи, из-за которой эти порты были случайно открыты. Кадыров, Максуд и другие использовали эти открытые порты для поддержки своей деятельности, привлекая собранные ими средства или самостоятельно оплачивая облака Digital Ocean и Amazon.
Обмениваясь инструкциями по подключению через Telegram, электронную почту и SMS, члены группы утверждают, что они были перегружены спросом. В течение 24 часов Кадыров сообщил, что у него было более 2 000 запросов на доступ к его серверам, которые он вручную рассылал каждому. Максуд тоже был переполнен запросами доступа: «Они расходились как горячие пирожки».
Для тех, кто находился за пределами страны, полное отключение Интернета было пугающим. В то время как сообщения о хаосе, стрельбе и готовящихся терактах попадали в заголовки международных газет, связь начисто пропала. Звонки просто не проходили. Для почти 19 миллионов живущих в Казахстане человек хаос был гораздо более непосредственным. По громкоговорителям в центрах городов, оставшимся от советского прошлого, передавались зловещие сообщения, призывающие жителей оставаться дома и держаться подальше от окон, без какого-либо дополнительного контекста. Телевидение и даже радиостанции ограничивались развлекательными программами или просто не работали.
В течение последующих пяти дней подключение периодически восстанавливалось, в некоторых случаях это было связано с определенными правительственными объявлениями. Люди снова могли совершать звонки. Правительство официально заявило, что по всей стране происходит массовая террористическая атака, возглавляемая в основном иностранцами. Власти представили скудные доказательства, подтверждающие их заявления, а десятки активистов и сторонников протеста были задержаны, некоторые из них сообщили об избиениях и пытках в тюрьмах.
В ответ на заявления правительства мнения внутри группы программистов о том, что делать дальше, разделились. Кадыров закрыл свои VPN. «Моя позиция заключалась в том, что важно выступить вместе с правительством против этих террористов. Потом я понял, что люди начали использовать мои VPN для Torrent и для майнинга биткоина. Я сказал: ‘Спасибо всем, я ухожу’».
Другие, как Максуд, продолжали использовать свои VPN, решив, что если и правда террористы начали масштабную операцию, они не будут ждать, пока появится возможность использовать эти VPN для связи, тем более что периодические отключения во время протестов были обычной практикой в Казахстане на протяжении многих лет. Приоритетной задачей было информировать людей.
«Люди гибли, потому что у них не было ни информации, ни связи», – говорит Аман, инженер из Лондона. В последующие недели появились десятки историй о жизни в условиях информационной пустоты, когда многие продолжали жить, не зная о насилии. По сообщениям, 12-летний мальчик был убит шальной пулей, когда шёл с матерью за хлебом; четырёхлетняя девочка была застрелена, когда её отец ехал в центр города со своими тремя детьми и попал в перестрелку.
«Отключение действительно не приносит никакой пользы», – сказала Наталья Крапива, технический юрист Access Now. «Это не помогает правительствам поддерживать безопасность, не помогает им поддерживать порядок, не помогает ограничивать распространение дезинформации, а наоборот: отключения обычно связаны с ростом насилия. Люди остаются наедине с окружающими их слухами и больше ничем».
