Мы с коллегой по редакции выходим из метро на станции «Электрозаводская». На улице уже стемнело, дует холодный ветер, повсюду горят городские огни. Встреча назначена у торгового центра «Март» — через дорогу от метро блестят огромные буквы на четырехэтажном массивном здании. Пресс-релиз спектакля-историодрамы, который я успела перечитать раз пять, обещает погружение в быт 1920-тых, но пока что вокруг явно двадцать первый век — об этом не дает забыть огромный логотип Макдональдса.
Когда у входа в торговый центр собирается человек двадцать, к нам подходит девушка, проверяет имена в списке и показывает на экране телефона qr-код. Его нужно отсканировать, чтобы зайти на страницу с плейлистом: треки попросят включить в наушниках во время действия. Вскоре к группе присоединяется молодой человек, объявляющий о начале спектакля. Впереди почти 3 часа неизвестности: я никогда не была на постановках такого формата и не знаю, чего ждать. Кажется, нужно будет играть какую-то роль. А вдруг текст забуду? Интересно, все остальные зрители тоже волнуются? Перед нами из темных переулков будут выскакивать актеры? Пока я размышляю о будущем, наш «ведущий» просит включить первый трек и следовать за ним — к Электрозаводу. В наушниках раздается потрескивающий голос: «Довоенные серные безопасные спички!» — и я чувствую, как огни Макдональдса начинают тускнеть.
***
Вы не понимаете, о чём идет речь? Мы тоже сначала не поняли, но сейчас внесём ясность: редакция LC побывала на иммерсивном спектакле «Красный Вольфрам», проходящем на территории уже бывшего Электрозавода в Москве. И сегодня мы подробно об этом расскажем.
«Почему иммерсивный? Что это вообще значит?» — спросите вы.
Всё просто. Тут вы не сможете уютно расположиться в кресле перед сценой. На иммерсивном спектакле вы — тоже часть представления. Вы — и актёр, и зритель одновременно.
***
Впереди выплывают из вечерней дымки громады советских зданий. Рекламный текст сменяется ритмичной музыкой, затем речью Ленина.
«Коммунизм — это есть советская власть плюс электрификация всей страны!»
Мы шагаем в сторону сверкающего в темноте Дворца на Яузе, похожего на античный храм. С высоких ступеней приветственно машут руками две фигуры в дождевиках. Неужели нам? На автопилоте машу в ответ — привет вам, странные люди из прошлого. Мы поднимаемся ко входу и останавливаемся, чтобы послушать начало истории. Фигуры в дождевиках становятся друг напротив друга и включают фонарики: в образовавшемся световом потоке видно девушку и молодого человека, с которыми мы встретились у торгового центра. 100 лет назад здесь началась история советских лампочек и трансформаторов: в СССР приехали сотни рабочих из Германии и других стран, мечтающие о светлом во всех смыслах будущем и построении коммунизма. Повествование начинается романтически и чем-то напоминает мне истории о колонистах, отправляющихся строить цивилизацию на далекий фронтир.
«Ведущий» поясняет, что именно немцы смогли выкрасть со своих заводов технологию производства вольфрамовой нити и передать её советским инженерам. Вскоре девушка открывает сумку и начинает доставать оттуда какие-то бумаги. Каждому из нас нужно получить паспорт и свою роль одного из реальных людей того времени: вариантов множество, кто-то становится берлинским коммунистом Вилли Кохом, кто-то — инженером Железняком, курирующим проект по производству вольфрама, кому-то достается роль писателя Солженицына. Я стою в самом хвосте очереди, самозабвенно фотографирую сияющую дворцовую колоннаду и отчаянно надеюсь, что в конце останутся не самые сложные роли.
Все участники получают красные бейджики на ленточках: на них написаны имена персонажей. Начинает капать дождь, и я натягиваю шапку на уши. «А кто из вас любит кроликов?» — весело спрашивает молодой человек. Поднимаю руку — правда ведь люблю, даже мечтала в детстве завести домашнего зайца, но мама не разрешила. «Отлично! Будете фрау Позе, отвечать за кухню.» — после этих слов коллега, с которой я пришла на спектакль, начинает в голос смеяться. В смешанных чувствах жму руку человеку в дождевике и беру у девушки паспорт с надписью «Deutsches Reich». Внутри вложена бумага с текстом роли: мне достался текст какого-то агитлистка про образцовый крольчатник, созданный для того, чтобы накормить иностранных рабочих.
Раздача паспортов и ролей заканчивается. Мы синхронно включаем следующую композицию и шагаем в сторону завода. Со стороны он чем-то напоминает готический замок: в небо тянутся узорные башенки и высокие стены со стрельчатыми окнами. По пути несколько раз останавливаемся: смотрим на дом Железняка и окна квартир, когда-то принадлежавших рабочим из далеких стран.
Восторженные записки Вальтера Беньямина о Москве сменяются саркастическими отзывами американского инженера Чантемерля («Абсолютная дыра!…Весь сор из домов выбрасывается под окна!»). А ведь американец жил в образцово-показательной квартире рядом с Железняком. О том, как выглядел быт простых рабочих, нам еще только предстоит узнать: после холодных промозглых переулков мы попадаем на проходную Электрозавода.
Внутри тепло и наконец-то можно снять шапку. От главного входа тянутся в стороны огромные коридоры: кажется, что завод бесконечный. Стараюсь держаться поближе к нашей группе — истории про потерявшихся в недрах этого здания людей перестают казаться смешными городскими байками.
Свои тексты начинают читать участники, которым достались роли заводчан, и эти записи действительно пугают. На заводе трудилось около 23 тысяч рабочих, советские граждане жили в бараках по 500 человек с удобствами на улице. Еды не хватало, очереди в столовую начинались у автобусных остановок. Романтический дух, появившийся в начале спектакля, начинает стремительно улетучиваться. Но герои, которых мы должны играть, все еще остаются идеалистами: они пишут патетические письма своим начальникам, немцы отказываются есть отдельно, хотя им предлагают такую возможность, ценой чудовищных усилий на заводе наконец-то начинают делать сверхтонкую вольфрамовую нить.
Когда мы подходим к бывшему помещению столовой, я достаю из кармана листок с текстом и читаю о том, как проблему с нехваткой еды пытались решить при помощи разведения кроликов. Текст звучит бодро и обнадеживающе, но в конце «ведущий» подводит печальный итог: самим кроликам не хватало еды, и они постоянно умирали. План провалился.
Мы выходим на лестницу. Со старых перил осыпается потрескавшаяся краска, ступеньки неровные, кое-где обвалившиеся от времени. На этой сцене начинается первый перфоманс: актрисы в советской форме несут через лестничный пролет ярко-оранжевую светящуюся нить.
Объявляют перерыв. Можно зайти в заводское помещение, посмотреть на станки и инструменты, а потом выпить чая с конфетами «Рот Фронт». Над столом висит красный флаг с надписью «Слава ударникам историодрамы «Красный вольфрам»!» Все веселятся и фотографируются со старыми газетами, большим эмалированным чайником и гранеными стаканами. Проверяю сообщения в Телеграме — хочется на несколько минут убежать из этого страшного мира обратно в родной, привычный. Исторические документы и музыка в настоящих заводских декорациях работают отлично: мир рабочих «Красного вольфрама» становится живым и настоящим. Пожалуй, даже слишком.
Перерыв заканчивается, объявляют, что нас ждет митинг рабочих (конечно же, согласованный и одобренный партией). Под бодрые звуки марша в наушниках проходим несколько лестничных пролетов и попадаем в некое подобие амфитеатра: на импровизированной высокой трибуне висит красное знамя, актрисы в костюмах передают друг другу огромные звезды, а персонажи произносят речи. Завод получает Орден Ленина, немецкого рабочего Вилли Коха избирают депутатом в Моссовет, мы открываем текст «Интернационала» и начинаем нестройно петь — все вместе. «Ура, Новый год!» — кричит кто-то невидимый, и над моим ухом что-то громко бахает. На голову падают разноцветные блестящие звездочки из хлопушки. Включается музыка, девушка в советской форме хватает за руку: а ну-ка все встаем в хоровод!
Я смеюсь и бегу вместе со всеми, с плеча сваливается рюкзак, а цепь хоровода тащит вперед, через двери, куда-то в другое помещение. На секунду начинает казаться, что действительно пришел Новый год, и мы вот-вот встретим Деда Мороза с подарками. Вдруг музыка неожиданно обрывается. Строгий голос объявляет о том, что по приказу Сталина все немцы, работающие на оборонных заводах, должны быть арестованы.
Мы спускаемся по длинным лестничным пролетам в самый низ, к выходу. Перила становятся совсем щербатыми и приходится постоянно смотреть под ноги, чтобы не упасть. Веселую музыку сменяет какой-то тревожный электронный набор звуков, перемешанных с обрывками фраз — «У нас Кох считается немец или не немец?»
Выходим во двор завода: на улице совсем темно и здание кажется гигантским, а тусклый зеленый свет делает его еще более зловещим. Под ногами хлюпает грязь. Изо всех сил стараюсь сфотографировать двор, но мощности вспышки не хватает и получается размытая каша. Всех нас, кроме нескольких героев, просят построиться у стены.
Коллега хлопает меня по плечу и ехидно улыбается — роль-то у меня немецкая, в отличие от нее.
Актеры светят в глаза фонариком: почти ничего не видно, приходится щуриться и отворачиваться. Мы узнаем, что Железняк, Кох и другие рабочие были арестованы. Из Бутырской тюрьмы их отправляют в лагеря в Караганду и Норильск. Всех, кому достались роли иностранных граждан, просят сдать паспорта. Затем говорят построиться по парам — даже не говорят, а приказывают. Минут десять мы петляем по территории завода, от труб идет пар, ноги проваливаются в лужи. Становится совсем тревожно.
В какой-то момент перед нами открывают дверь очередного заводского помещения. Горит теплый свет, поднимаются облачка пыли, вдаль уползает очередной нескончаемый коридор.
Что было дальше? Внимание, спойлер! ⚡
Мы останавливаемся, чтобы узнать, чем закончилась история наших героев. Кто-то из них был расстрелян, кто-то умер в тюрьме. Вилли Кох вернулся домой спустя 18 лет заключения. Преданные идеалисты, бросившие свой дом ради коммунистического светлого «завтра», быстро оказались ненужными государственной машине.В 2000-ых годах лампы с вольфрамовой нитью окончательно ушли в прошлое — их заменили энергосберегающие. Электрозавод закрылся в 2008 году: сейчас помещения используются как склады, лофт-пространства под аренду, магазины и фотостудии.
Выходя с проходной обратно в 21 век, я вздохнула с облегчением. Спектакль получится по-настоящему необычным, захватывающим и пробивающим на эмоции.
Ты не можешь не сопереживать героям, чью жизнь, пусть и на 3 часа, примеряешь на себя.
История, начинавшаяся как романтическая сказка о людях, положивших свои жизни за идею, заканчивается печально и страшно. И в который раз напоминает нам о том, что за любой идеей всегда стоит чей-то сугубо экономический интерес. Не ведитесь на обещания светлого будущего для новых поколений. Это — опасная химера.
***
Тоже захотели почувствовать себя работником «Электрозавода»?
Вольфрам уже ждёт вас на сайте проекта или в Инстаграме.
P.S. Ну и как же мы могли не поделиться их Телеграмными стикерами !
