24 мая на съезде «Том Сойер фест» губернатор Нижегородской области Глеб Никитин, которого постоянно путают с губернатором Самарской области, сказал, что не против декоммунизации названий нижегородских улиц.
Таким образом он стал одним из немногих глав регионов, которые публично заявляли о том, что Карл Маркс не нужен. Аккурат к этому событию мы подготовили рассказ о попоболях «нижних нижегородцев» — его нам прислал наш коллега Стас Катчинский.
На самом деле можно смело сказать, что это рассказ про любой город России — везде у нас похожие проблемы и похожие переживания. А особенно это касается городков, которые когда-то были объединены с соседними деревушками и уездами, превратившись в «советских Франкенштейнов».
Сегодня вы узнаете:
– Что такое Сормово?
– Как у нижегородцев появилось два центра города?
– Как горожане провели факельное шествие в поддержку маршрутки?
– Почему одним из самых известных бизнесменов является владелец нескольких автобусов?
Нижний Новгород рекою Окою делится на две части: верхнюю и нижнюю. Это неофициальные названия, давно уже ставшие географическими, – Нагорною и Заречною эти части в обиходе называют нечасто – поэтому буду писать их с большой буквы. Верхняя – потому что на семи холмах, именно там стоит наш великий никогда не сдавшийся врагу Кремль; в Нижней – вокзал, аэропорт и знаменитая нижегородская Ярмарка (то, что от неё осталось), а ещё там живут люди. Много людей.
Верхняя часть по праву считается центром города – и исторически, и культурно, и в деловом плане. Знакомство же большинства туристов с Нижней частью ограничивается вокзалом или аэропортом, да и изрядное число живущих «на Верху» нижегородцев не сильно представляет, что же это за страшный такой «Низ», по крайней мере, точно не в деталях. Низ – состоит из множества заводов на любой вкус: судостроение, авиастроение, машиностроение и пр. Например, именно в Нижней части расположен Горьковский Автомобильный Завод, собирающий честному люду автомобили «Волга» и автозаки.
Вокруг построенного в 30-ые годы ГАЗа вырос большой район. До центра города – далеко. Завод – гордость советского машиностроения – дал название самому крупному и по сей день району города – Автозаводскому. Примерно в те же годы находящиеся рядом городки Канавино и Сормово вошли в состав Нижнего Новгорода. «Карман России», распространяясь со своих холмов, стал осваивать земли по ту сторону Оки. Сегодня в Нижней части расположены пять районов города из восьми. Суммарно это 880 тысяч человек из 1 252 тысяч.
Автозавод известен своей пролетарскостью. Ещё лет десять назад слова «автозаводский» и «гопник» были практически синонимичны. Поехав «на Автаз» (или «Автоз»), можно было остаться без шапки. Благо, ехать туда из центра довольно проблематично. Вообще, на пять огромных спальников в городе только четыре моста до центра города. По одному из мостов ходит метро, тоже непропорциональное – относительно развитое только в Нижней части, тогда как Верх довольствуется сравнительно новой одинокой станцией. Но у Автозавода хотя бы есть метро, с недавнего времени ещё и соединённое с центром. Да и в целом в последние годы он стал культурнее, благоустроеннее и престижнее.
Но есть места, куда метро не ходит. Таксисты отказываются туда ехать. И птицы туда не залетают. Бездну разрывают лавовые гейзеры, и надо всем этим хозяйски возвышается завод «Красное Сормово».
Проклятая Атлантида Нижнего Новгорода
Сормовский район – самый удалённый от центра. В отличие от Автозавода, он складывался более-менее естественно: ещё до Романовых это было село, при Советах село сначала стало городом, а немного погодя и частью Нижнего Новгорода. В Сормове сохранились деревянные жилые дома с чудесными наличниками, на некоторых можно увидеть резьбу с цифрами вроде «1889».
В этом районе расположен крупный судостроительный завод, построенный аж в середине 19-го века. Сейчас он носит название «Красное Сормово». В советское время он стал важнейшим для района предприятием и, к сожалению, не смог избежать катастроф. Но это не единственная слава завода. Самое громкое всё же – что Максим Горький построил свой роман «Мать» именно вокруг событий на Сормовском заводе и в Сормове вообще. От Горького, к слову, какое-то время в Сормове проживавшем, началась литературная традиция района: в советские и послесоветские времена произведения работников завода, входящих в разнообразные творческие группы, натурально печатали. Правда, не могу засвидетельствовать в этих пластах культуры ничего, кроме соцреализма, хотя не скажу, что погружался глубоко. Впрочем, и другое искусство имеется: мой друг как-то после прогулки по Сормову сказал, что «теперь понятно, почему твои стихи такие депрессивные». Ему на ум пришло сравнение с группой Joy Division из тоже рабочего Манчестера. Действительно, угрюмостью и кирпичностью Сормово порой напоминает Манчестер, но, увы, с преобладающим советским колоритом. Нижний сам-то не очень весел, а заводская окраина – чего и говорить.
Примечательно, что кое-где в этих районах ещё в обиходе выражение поехать в город. Это значит поехать в центр. Но в самом Сормове обязательно уточнят: в центр города или в центр Сормова. Да, у сормовичей есть свой, отдельный центр. И это не просто пустая географическая точка – это что-то вроде центра уездного городишки: со своим собором, своими памятниками, развлечениями и прочим. И даже – не смейтесь! – со своими территориальными притязаниями. О расположенном на дальней границе Сормовского района посёлке Копосово есть поговорка по аналогии с поговоркой сербских братушек: «Копосово je Сормово» (и это действительно так).
Именно Сормово считается главным нижегородским захолустьем: наиболее удалено, фактически нет метро, для жителей центра – надо пересекать Оку, для автозаводцев – ехать бесконечными промзонами по бесконечным пробкам. Главный ведущий в этот район путь при царе и даже до него – до воцарения Романовых, я имею в виду, – назывался Сормовской Большой дорогой. По ней проходило Ополчение спасать москвичей от полонизации. Теперь новому Ополчению по ней ехать трудно – в будни всё стоит настолько безбожно, что думаешь о том, чтобы развернуться и дико помчаться в Вад. Немногочисленные объездные пути так же стоят. Сормовичи всё больше и больше тяготятся выезжать «в центр», всё чаще ограничиваясь центром Сормова, ну или думая о переезде. И самый большой по площади район с приличной долей жителей дрейфует всё дальше и дальше от торжествующих земных кавардаков исторического Нижнего Новгорода. Но так было не всегда.
No Kargin – no sex
Транспорт для Сормова особенно важен – по таким обширным территориям, значительную часть которых составляет частный сектор, не очень удобно собирать народ, как если бы он жил более плотно. В то же время частный сектор становится причиной оживлённого трафика, а мест рабочих не даёт. Многие ездят на работу в центр. Не на работу – так на учёбу: все нижегородские вузы находятся в центре. До недавнего времени это ещё было возможно, но потом на Сормовскую землю пришли Реформы.
Как вы понимаете, число автомобилей ежегодно растёт. На просторах Сормова строятся новые микрорайоны. Пробки утром из Сормова в «город» особенно длинны: обычно километров три-пять быстрее будет пройти пешком. Раньше бо́льшую часть транспортного потока брал на себя маршрут т-71\т-171. Не буду обращаться к цифрам статистики, нижегородский транспорт на бумаге и в жизни – совершенно разные вещи, но по крайней мере среди сормовичей эта маршрутка была самой популярной. А может и в городе. Дело в том, что шла она через несколько довольно плотных микрорайонов – через центр Сормова – через единственный Московский железнодорожный вокзал – и доходила прямо до Кремля, потом ещё проезжала несколько остановок и разворачивалась. Для сормовичей это была замечательная возможность попасть туда, куда только мечтает белый человек. Для жителей центра – на вокзал или на кладбище, одно из крупнейших в Европе. Действующее.
И много-много лет этим маршрутом управлял Дмитрий Валентинович Каргин, обычный русский предприниматель, которого в Сормове очень любили. Почему? Потому что в маршрутках всегда были кондукторы, не было запаха гари, свойственного машинам некоторых других перевозчиков, автобусы ходили каждые 5 минут, а сам Каргин всегда держал цену за проезд, поднимая её в самую последнюю очередь. У сормовича обычно не было вопросов, на чём ему ехать, если нужно попасть на вокзал или в центр. Он просто выходил на остановку и садился в т-71. Если этот автобус был забит – следующего ждать недолго, а то и за первым сразу ехал второй. Словом, идиллия, похожая больше на сказку. А ведь это была самая настоящая история.
Кстати, маршрут Каргина ещё и выезжал ночью. Шесть ночных рейсов, ходящих строго по расписанию – это что-то из разряда европейской мечты. За те же деньги, через весь город. Для миллионника с неразвитым транспортом это была хорошая подмога. Для некоторых людей – единственный вариант добраться домой, когда агрегаторы такси были ещё не в моде. И, конечно, этот маршрут стал местом притяжения цепких и не совсем прозрачных рук.
По конкурсу Каргин был лишён маршрута. Довольно хлебный маршрут был тут же «обустроен» другим предпринимателем, но народу это не понравилось. Какое-то время работали одновременно два перевозчика, причём Каргин традиционно держал цены за проезд: 15 рублей против 20 (2014 год). Стали собираться подписи, стали назначаться даты митингов. Каргин искал пути, чтобы сохранить свой маршрут: то юридически перевозки совершал его отец, то маршрут около полутора месяцев существовал как экскурсионный. Кстати, что примечательно, совершенно бесплатно. Это был период борьбы, и предприниматель защищал не только свои деловые интересы, но и выдвигал очень симпатичные людям антимонопольные идеи: в автобусах висело обращение Дмитрия Валентиновича к пассажирам, где он уверял, что можно нормально работать и при цене 15 рублей за билет. Не мудрено, что за такого социально ответственного бизнесмена поднялся весь Сормовский район и часть остального города. Многие принципиально ездили только «на Каргине». В защиту некогда отлично функционировавшего маршрута в итоге была организована группа и пара митингов. Это было самое яркое политическое событие города, по масштабу сравнимое с «Маршем миллионов» в 2012 году, но начатое и продолжавшееся локально, на уровне города, а не страны. Эти протесты имели скорее конкретные и социальные требования, хотя политические партии и движения старались перехватить политический актив: на митингах появлялись как КПРФ-ЛДПР, желающие «подписать» себе беспартийного Каргина, так и нацболы, «Левый фронт» и националисты, ведомые скорее желанием поддержать народ и не дать уничтожить нижегородский транспорт.
Что касается Каргина, то в конце концов после долгих баталий он продолжил работать на маршруте, а судьба функционировавших в период его тяжб мэра и главы администрации города сложилась заметно печальнее. Но пандемия страха и тоталитаризма коронавируса позволила снова забрать маршрут у предпринимателя, на этот раз окончательно.
Это всё к чему? С изменениями в области транспорта, главное из которых описано выше, людям из дальнего Сормова стало гораздо тяжелее добираться «в город» – битком набитые муниципальники смеются им в глаза объявлениями о социальном дистанцировании. Автобуса можно прождать 20 минут, и это – за право постоять в пробке. Съездить после работы на чашку чая с дорогим другом – задача, близкая к нереальной.
Как нижегородский транспорт заболел ковидом
О том, что Дмитрий Каргин покинул рынок пассажирских перевозок, уже было сказано. Муниципальные автобусы в полной мере не могут справиться с нуждами людей (хотя по мнению губернатора, наверняка каждый день ездящего с окраины Сормова на свою работу, может). Метро – я напомню – дотягивается только до самого начала Сормова, довольно ограниченно представлено в Канавине и напрочь отсутствует в Московском районе. Кроме Каргина город потерял ещё несколько маршрутов, которые обеспечивали перемещение без пересадок и плюс-минус вовремя.
И самое для «жителей низовья» неожиданное – это неясная метаморфоза с такси. Здесь я немного раскрою карты – идея самого этого текста появилась, когда член нашего Сообщества не смог уехать домой на такси. Это была обычная нижегородская ночь, ещё очень ранняя, такси стоило огромных по нашим меркам денег. Проверялись все известные агрегаторы – сущий ценовой кошмар. Но делать было нечего. Такси в итоге приехало, но совершенно не туда – будто бы кто-то по-русски читать не умеет. После отмены из-за этого возмущения такси перестало вызываться вовсе – попросту пропали все машины на телефонах всех собравшихся. Памятуя о духе нулевых, коренному нижегородцу пришлось мутить вписку в родном городе – пешком до дома можно было добраться только к рассвету.
Другая история: от точки А на окраине Сормова (ещё не частный сектор!) до точки Б в центре Сормова идти тридцать минут пешком. Златобамперная колесница Каргина преодолевала это расстояние за 5-7 минут без пробок. И что вы думаете? Несколько раз службы такси не предлагали никаких вариантов. А общественный транспорт, как уже было сказано выше, не способствует быстрому трансферу. А велодорожек, конечно, нет.
В общем, транспортная ситуация оставляет желать лучшего. Но есть и добропорядочный транспорт. Это, конечно, не дирижабли Паука, а несколько более прозаичная «городская электричка». Это быстро, недорого и без пробок, но не очень далеко и отнюдь не везде, конечно. А ещё с этой электричкой и теми путями, по которым она ходит, связан один фактор, который напрочь ввергает часть Сормова в жуткое гетто. Это переезды.
Как тёмным силам организовать свою республику в Сормово
Из этих мест, в принципе, всего четыре дороги: две в город – через переезды, две из города – и одна из них через кладбище. Возможностями внутригородского туризма живущие там люди не избалованы.
Проблема переездов стоит очень остро. Слухам о том, что вот-вот до этих мест дотянется метро или там будет построен виадук, уже не один десяток лет (через один переезд виадук, к слову, уже начали строить – на него возлагаются надежды, но пока это лишь добавляет неудобств). Пробка на переезде – это вообще чуть ли не главный фактор для местных жителей. Любая дорога из этой связки микрорайонов может встать надолго. Если у человека выходной, когда у других будни, то ему нужно очень тщательно подбирать время выезда-приезда, чтобы посетить, скажем, театр или филармонию и не растерять свой культурный уровень в безысходности пробок.
Но самое интересное – это, конечно, не бытовое. Это то, что связано с областью фантастического.
Расскажу историю. На второй-третий день пандемии и так сидения дома – никуда не доехать коронавируса по одному из переездов двигался грузовой состав. Сколько вагонов – сказать могли только птицы, потому что с земли он был бескрайним в обе стороны. В это время ещё объявляли по громкоговорителям какие-то правила самоизоляции – речи было слышно очень хорошо, но разобрать слов было нельзя, так что они только нагнетали военность режиму массовой готовности. И вот этот-то бесконечный состав просто встал на переезде. Не двигался ни вперёд, ни назад. Пробка образовалась минуты за две, как обычно. Но поезд не проходил. Пять минут стояния, десять минут стояния… Я наблюдал эту картину лично и здесь родилась у меня мысль – так вот же она, изоляция населения в условиях пандемии! Ты просто пригоняешь два поезда – на один переезд и на второй – и люди на транспорте не могут выехать в город. Мосты и пешие лазейки оборудуешь аванпостами – и вуаля! – объявляй свою республику, захватив это гетто, всё быстрее плывущее в обратную от Нижнего Новгорода сторону.
В тот раз восставшие из мёртвых фашисты так и не вышли из поезда с автоматами и грозными намерениями. Но кто сказал, что этого никогда не случится?
Что со всем этим делать?
Полностью реформировать дорожную инфраструктуру Нижней части. Молиться и читать Сенеку.
