Когда стало известно о введении новых санкций против России, множество аналитиков обратили свой взор к Ирану – стране, уже на протяжении сорока лет живущей под прессом многочисленных запретов, список которых едва ли не длиннее всех строк Корана. Сравнение санкционного режима в России и в Исламской республике стало своего рода экономическим мейнстримом. Посыл публикаций был позитивно-неизменным: если сумел выстоять Иран, значит России и подавно удастся продержаться.
Но история введения ограничительных мер против Ирана и близко не походит на отечественную хронику событий. Как справедливо заметил автор нашей рубрики «Иллюстра»: «Россия не станет новым Ираном, ведь она не была Ираном старым». Возможно, лучше бы она была Ираном старым. Ведь происходящее куда больше напоминает торговую войну Запада с ЮАР и Родезией. И, в отличие от иранского кейса, эта война велась на убой, хотя на первых порах страны-участники старались обойти введенные запреты.
Эта статья – описание и попытка анализа двух санкционных сценариев, один из которых – иранский – можно смело назвать позитивным. С него-то и начнем.
Бытует мнение, что санкции против Ирана были введены сразу же после свершения Исламской революции в 1979 году. Но хронология событий говорит нам об обратном. Первые ограничительные меры были приняты еще в 1951 году, когда лидер иранского Национального фронта Мохаммад Мосаддег сумел пролоббировать закон о национализации АИНК – англо-иранской нефтяной компании. Аннулирование концессии и последующее уничтожение британской агентурной сети побудили Лондон ввести первые экономические санкции. Британскую корону также поддержали Соединенные Штаты: их ответом стала операция «Аякс», в рамках которой была предпринята попытка свержения правительства Мосаддега. В конечном итоге Мохаммад Мосаддег, успевший к тому моменту занять пост премьер-министра, был заключен в тюрьму, а его сторонники подверглись репрессиям. После операции «Аякс» вновь воцарился хрупкий международный мир, западные нефтяники вернулись в Иран, и в 1974 г. страна достигла пика нефтяной производительности.
Ошибочно полагать, что возобновление санкционного режима произошло сразу же после свержения шаха в 1979 году. 1 февраля 1979 года в Иран вернулся аятолла Хомейни, который в дальнейшем станет рахбаром – главой теократического государства. Через два месяца, в том же 1979 году Иран официально становится Исламской республикой, страной с новым правителем и политическим строем. Но и это событие не стало точкой отсчета для введения ограничительных мер извне. Первые санкции против новоявленной исламской республики появились лишь в ноябре 1979 года с подачи американского президента Джимми Картера. Причиной послужил захват американского посольства в Тегеране, который был осуществлен членами Организации мусульманских студентов. В заложниках оказались 66 сотрудников посольства, их освобождение гарантировалось в том случае, если Америка экстрадирует в Иран сбежавшего шаха Мохаммеда Резу Пехлеви.
Новые правила жизни в теократическом государстве оказались тесно переплетены с ударившими экономическими санкциями: был введен запрет на импорт нефти из Ирана, а иранские финансовые активы за рубежом были заморожены. Однако, запрет на импорт нефти оказался временным, и вскоре эмбарго было снято. Но вот уже в 1983 году Иран был признан спонсором терроризма. Далее, в 1986 году после нашумевшего дела Иран-контрас были повторно запрещены сделки по продаже оружия, а в 1987 году вновь введен запрет на импорт иранской нефти. 1995 год был ознаменован наложением запрета на инвестиции в нефтяные месторождения Ирана.
Санкции, запреты, эмбарго – все жизненные сферы оказались вовлечены в водоворот экономических бедствий. Однако санкционный список против Ирана расширялся постепенно, что позволило гражданам Исламской республики приспосабливаться к новым реалиям без сильных потрясений. Известно, что иранцы не имеют легального доступа к платежным системам Visa и Mastercard, но этот запрет внутри страны достаточно легко обойти. В 2010 году появилась компания Iranicard, которая начала свою деятельность с выпуска виртуальных карт Visa и Mastercard, а затем расширила спектр своих услуг до получения американского виртуального телефонного номера, открытия счета в PayPal, Western Union, MoneyGram и рекламного кабинета в Google AdWords. Для отдельных желающих компания также торгует подарочными картами от Amazon и занимается созданием аккаунта в Spotify.
Работает все это достаточно просто: любой совершеннолетний иранский гражданин отправляет сотрудникам Iranicard набор документов, необходимых для идентификации личности; заполняет заявку на сайте и вносит необходимую предоплату. Как правило, через 10 дней заявитель становится обладателем виртуальной карты, и ни при каких обстоятельствах держатель не должен указывать свой реальный платежный адрес в Иране. Кроме того, крайне нежелательно использование иранского IP-адреса при осуществлении покупок в сети. Информационное агентство Mehr сообщает, что карты иранцам оформляются относительно легально: сервис Iranicard опирается на меморандум о сотрудничестве с международными банками. Впрочем, вопрос легальности стоит не так остро – партия сторонников полного холодильника всегда способна побороть партию законников. Тем не менее, один запрет пользователям Iranicard лучше не нарушать: «в случае совершения подозрительных действий, таких как отмывание денег, отправка или получение денег от сионистского режима, учетная запись пользователя будет закрыта без предварительного уведомления. Информация о пользователе немедленно передается в судебные органы». Ссылка на условия использования сервиса. Экономика сопротивления экономикой сопротивления, но без участия «сионистского режима».
Но в первую очередь санкции коснулись иранских ресурсов – нефти и газа. Главными партнерами Ирана в нефтегазовой сфере традиционно являются Россия и Китай; кроме того, ряд инвестиций в иранские газовые месторождения осуществил Катар. Как правило, в этой сфере в качестве оплаты иностранных услуг выступают добытые ресурсы. Несмотря на все запреты, иранская нефть экспортируется – пускай и нелегально, не без помощи поддельных документов. Одним из таких способов является перевозка нефти иранским танкером на иностранное судно в открытом море. Другой возможностью представить «черное золото» на рынке становится документальное превращение – так иранская нефть перед продажей становится «иракской» (а кто не путал?).
Отдельные почести следует воздать иранской фармацевтике – сфере, которая также пострадала от зарубежных ограничительных мер. Де-юре фармацевтические препараты не входят в список санкционных товаров, но поставка лекарств также сопряжена с большим количеством трудностей. Если иранской стороной сделки является агент или учреждение, находящееся под санкциями, то отправка лекарств тоже будет попадать под запрет. Но по данным на 2015 год около 97% лекарственных средств Иран производит самостоятельно, более того – 13% необходимого фармацевтического сырья также производится внутри страны. На территории Ирана насчитывается порядка 100 заводов по производству лекарственных средств, столько же – по производству сырья. Основными импортерами фармацевтических средств в Исламскую республику являются Швейцария, Германия и Объединенные Арабские Эмираты.
Казалось бы, пример Ирана должен вселять в наши сердца оптимизм: покупки за рубежом остались доступны, нефть и газ импортируются (хоть и не без проблем). Автопром Ирана в санкционных условиях сумел занять лидирующие позиции по производству на рынках Ближнего Востока. Автомобильная компания Iran Khodro, которая была основана еще до Исламской революции, сумела договориться с французскими автоконцернами и многие годы занималась выпуском моделей Peugeot по официальной лицензии (кроме того, есть лицензия на выпуск и сбор грузовиков и автобусов Mercedes-Benz).
Но введение санкций против Ирана, как ни парадоксально, не было направлено на ликвидацию иранской государственности или же уничтожение страны как таковой. Зато такую цель преследовали санкции против двух африканских государств – Родезии и Южноафриканской республики.
Культура «экономической отмены» стран берет свое начало в 1958 году. Именно в декабре упомянутого года в Аккре проходила Всеафриканская конференция народов. Главной повесткой мероприятия стала борьба с расовой дискриминацией и режимом апартеида. Участники конференции призвали все страны мира ввести санкции против Южно-Африканского Союза. Официальным спонсором мероприятия был Африканский национальный конгресс, который также призвал к потребительскому бойкоту товаров из Южной Африки. К этому призыву одной из первых присоединилась Великобритания, а ее примеру последовали многие страны Запада.
Против Родезии санкции были введены почти на десять лет позже, лишь в 1965 году – после того, как правительством Родезии в одностороннем порядке была принята Декларация независимости. Обретение независимости бывшей колонией вызвало недовольство британской короны: 12 ноября 1965 года вышла резолюция Совета Безопасности ООН S/RES/216 «О положении в Южной Родезии». Великобритания обратилась с просьбой не признавать независимость Родезии и не оказывать какую-либо помощь правительству страны. Через восемь дней была принята новая резолюция, которая призывала отказаться от поставок вооружения в Родезию, а также блокировать поставки нефти. Кроме того, Совет Безопасности ООН обратился к остальным членам Организации Объединенных наций с призывом добровольно ввести санкции против Родезии. Добровольный характер на введение запретов просуществовал недолго – уже в 1968 году санкции стали всеобъемлющими. Так, с 29 мая 1968 года гражданам, организациям и правительствам государств-участников ООН стало запрещено импортировать и осуществлять перевозку любых товаров родезийского происхождения. Более того, страны, входившие в состав Организации Объединенных Наций, должны были разорвать дипломатические отношения и выслать своих торговых представителей. Из этой меры проистекал другой запрет: отныне нельзя было инвестировать в Родезию, выполнять туда авиаперелеты и предоставлять ссуды.
Единственными странами, которые не стали вводить санкции против Родезии, оказались ЮАР и Мозамбик, находящийся на тот момент под португальским управлением. Зато к введению ограничительных мер подключились Замбия, находившаяся к северу от Родезии, и Ботсвана. Правда, в 1976 году Мозамбик все же выступил в поддержку санкций – сразу же после обретения независимости.
Было очевидно, что ЮАР и Родезия будут пытаться противостоять санкциям вместе – страны заключили ряд финансовых и торговых соглашений. Однако, Родезия сумела продержаться ровно до 1979 года – тогда небольшое государство прекратило свое существование и вошло в историю под новым названием, как Зимбабве.
После государственных трансформаций соседа Южноафриканская республика была вынуждена противостоять санкциям в одиночку. Следует отметить, что правительству ЮАР это удавалось вполне успешно вплоть до середины 1980-х годов, несмотря на введенные еще в 1963 санкции на поставки нефти и эмбарго на поставку оружия.
Настоящая война с ЮАР развернулась на экономическом фронте, когда большинство стран Запада поддержали введение запрета на импорт крюгерранда (золотой южноафриканской монеты), изделий из стали и железа, урана, угля, продуктов сельскохозяйственной сферы, а также предметов текстиля. Одним из главных выстрелов по экономике ЮАР стал удар по нефтяной сфере: в 1973 году ОПЕК приняла решение о запрете на экспорт нефти в Южную Африку.
Затем последовало добровольно-принудительное ограничение культурных контактов и совсем обязательный запрет на поддержание контактов спортивных. Отмена страны в торговле повлекла за собой отмену всех жизненных сфер государства и ее жителей. Примечательно, что даже Маргарэт Тэтчер и Джон Мэйджор, занимавший на тот момент пост министра иностранных дел Великобритании, отмечали, что санкции направлены не столько против правительства ЮАР, сколько против ее обычного населения. Что-то данный южноафриканский кейс да напоминает.
Возможно, у России действительно свой особый третий путь, и ни одна санкционная история к ней в полной степени не применима – это лишь попытка сделать пока неизвестную переменную X уже найденной переменной Y. Внимательный читатель скажет, что Россия не только не была старым Ираном, но и не страдает от проблем расовой сегрегации и сильных национальных столкновений. Безусловно, во всех историях есть свой уникальный бэкграунд. Но насколько схожи методы и цели ведения торговых войн – уже совершенно иной вопрос. С ЮАР и Родезией бой шел не на жизнь, а на смерть, для Ирана же была уготована судьба страны с низким, но относительно терпимым уровнем жизни. Каким будет наш сценарий – покажет время.
