С тех пор, как люди изобрели машины, мы прошли несколько кругов мечтаний о том, как они изменят нашу жизнь, сделав её намного лучше. Эти мечты в целом сбываются каждый раз. Технологии, начиная с XVIII века, действительно решили многие проблемы. Ваш ребёнок имеет большие шансы выжить — точно так же, как выжили вы, и даже лучше. Вашей жене не приходится утруждать себя ткачеством, а вам — ловлей рыбы. Предки большинства читающих этот текст занимались этими и многими другими вещами круглогодично каких-то сто восемьдесят лет назад.
И тут — «бам» — огонь по тяжёлому труду. Конвейер, штамповка, литьё, а за ним гнутые трубы, фанера, за ними — пластик. Гнуть спину теперь пришлось только рабочим, и это был шаг вперёд. Но давайте не будем смешивать технопериоды в кучу и перейдём к самой интересной их части — чувственной. Поговорим о мечтах, которые следуют за каждым технологическим бумом, и о том, о чём нам стоит начать мечтать прямо сейчас.
Увлечённость людей технологиями в эпоху модерна и их романтизацию часто представляют как наивные. Дескать, люди прыгнули во всё это экономическое и вещевое великолепие с головой, и вдруг оказалось, что они не в дорогом магазине в окружении консервированной икры и качественных шляп, а в сыром окопе. Дальше — шок и разочарование тем, что приходится ползти куда-то под обстрелом. Технологии оказались плохими, и мы все на них обиделись.
Это превратное и поверхностное представление. Новые технологии всегда вызывали опасения — по крайней мере, в странах «западной культуры», где народ до сих пор очень консервативен. Всё новое вызывало реакцию. Люди боялись, что паровозы загрязнят воздух и распугают животных. Позже, когда появились более серьёзные машины, и в том числе военные, людям пришло в голову, что эти машины могут попросту стереть их с лица Земли. Это произошло до Первой мировой, и самым показательным примером этого понимания технологической опасности, пожалуй, является вышедший в 1897 году роман «Война миров». Нет, у нас в Европе всё прекрасно понимали ещё до того, как начали травить друг друга газами и бросать бомбы.
Единственное, в чём тот период отстаёт от последующих, — перенос мечтаний о хай-тековом будущем в визуальную эстетику. Искусство было в основном занято другими, более традиционными вещами. А бунтари от искусства реальный мир не интересовал вовсе — они занимались абстракцией и прочим, и ничего из прекрасного нового в своём творчестве отражать не собирались, потому что были заняты войной с формой.
Но человечество скоро на руку, поэтому новая война решила эту проблему в дизайне. Так называемая «атомная эра» — очередной виток развития технологий — дала нужный толчок творческому классу. Вы наверняка неплохо знакомы с этим трендом. Дизайнеры просто всё стали делать в «космическом стиле»: машины, мебель, дома, кухонные приборы. Выглядело это потрясающе, роскошно и вообще внушало оптимизм. Начавшаяся космическая гонка США и СССР немного омрачала картину, так как от государства коммунистов, которые не верят в Бога — а именно так представляли Союз американцам в те дни, — никто не ждал ничего хорошего. Поездка на пикник в семейной машине, больше похожей на роскошный лимузин, несколько омрачалась тем, что ваши дети за день до этого в школе были вынуждены залезать под парты в рамках подготовки к тому, что «русские могут сбросить атомную бомбу». В общем, вещи той эпохи мы любим, но не будем забывать, что тревоги, связанные с новыми технологиями, никуда не делись. Бумеры не были наивными.
Космическая гонка закончилась, кризисы убили бытовую роскошь пятидесятых, и дизайнеры быстро адаптировались к этому, начав внушать потребителю, что просто и мало — это то, что нужно. Минимализм, дешёвые материалы, заменители вкуса, цвета и запаха. Компьютер как заменитель человека. «Теперь не придётся работать?» — спросил обрадовавшийся было конторский служащий. «Нет, дружок, теперь придётся работать в условиях кибернетического рабства у японцев и искусственного интеллекта», — ответил киберпанковский пророк. В общем, начался очередной виток надежд и страхов вокруг очередной технологии.
Сейчас уже ясно, что компьютерная и интернетная антиутопия у человечества не вышла. Мы по-прежнему живём весьма недурно, а наши проблемы вовсе не от того, что мы имеем возможность записаться на приём к врачу на Госуслугах. И даже не от того, что существует мессенджер Макс — каким бы неприятным он ни был. Но у нас, в отличие от перечисленных выше поколений, нет мечты. Пока нет. Мы уже наблюдали попытки возродить мечту о космосе и миграции на другие планеты. В этом месте автор просит людей, разбирающихся в проблемах межпланетных путешествий, сдержать себя. Речь не о том, что люди могли бы улететь на Марс — этого люди сделать не могут, — а о том, чтобы иметь картину счастья, в которой у нас и наших потомков есть к чему стремиться, и чтобы в процессе этого стремления нам и им тоже было бы хорошо. Космос для этой цели подходит, но, кажется, господин Маск провалил затею с треском, и всемирного хайпа по яблоням, цветущим на Марсе, в обозримом будущем не случится.
Но у нас уже есть потенциальный источник мечты. Он прямо под носом — в вашем телефоне. Это нейросети, или ИИ. Само понятие ИИ — уже мечта. Наука пока не может создать модель человеческого мозга, и поскольку разум мы представляем как сочетание интеллекта и человеческих чувств, то даже отдалённо уподобиться этому компьютерные системы не могут. Что не мешает появлению вполне серьёзных утверждений о том, что ИИ вот-вот превзойдёт человека в большинстве интеллектуальных задач. Да, эти утверждения воспринимают со смехом, но это не мешает им появляться вновь и вновь, причём их авторы зачастую — совсем не технологически безграмотные люди.
Прогнозы развития ИИ имеют те же отрицательные и положительные настроения, что были в атомную эпоху и раньше. ИИ явно многое изменит в нашей жизни со временем и облегчит задачи, под которыми современный работник буквально погребён. Люди насмехаются над составлением клиентских имейлов с помощью нейронок, но сами эти имейлы — настолько отягощающая и рутинная задача, что чем скорее они отойдут полностью в область ответственности машин, тем лучше. Бояться того, что ChatGPT начнёт думать за нас и вершить наши судьбы, тоже не стоит. Он не настолько хорош, он пока ещё не может понять, кто вы — человек или котёнок. Но это реальная, скучная, рациональная часть. Ведь у эпохи ИИ должна быть и своя романтика. Почему её нет — автор на этот счёт имеет свою теорию. Просто мы начали с другого конца, нежели люди из эпохи модерна и космической гонки. У них сначала было восхищение, а затем — разочарование. Но мы, видимо, напуганные прошлым опытом, теперь во всём видим опасность и «дуем на воду, обжёгшись на молоке». Поэтому весьма вероятно, что после нескольких лет беспокойства и хейта мы откроем для себя в нейросетях нечто новое и приятное. Нечто, что визионеры снова поставят на пьедестал и что, скорее всего, не оправдает возложенных на него надежд — точно так же, как прямо сейчас не оправдывает страхов. Но мечта нужна, и она обязательно будет.
