На 1928 год в Париже, вероятно, и правда остались только две категории русских: беженцы и советские люди на службе. С 1922 года свободный выезд из страны был фактически закрыт для всех, кроме узкой привилегированной группы руководства, дипломатов и чекистов.
Вышеуказанные счастливчики имели хороший доход, и попав в нормальное государство, одевались и вели себя как нормальные люди: ужинали в ресторанах, ходили в казино, отдыхали на курортах. В это время с кухни, с улицы через витрины, с места шофера на них смотрели внимательные глаза. Новые хозяева земли русской не могли их не замечать, и надо сказать, эти глаза не давали им покоя.
Буржуи, у которых широкая масленица, и пролетарий, у которого высокий пост.
