В русской поп-культуре, да и вообще среди того, что любит почти каждый взрослый человек, есть вещи, которые не вполне осознаются. Например, глубина проникновения американского энтертейнмента не просто в наши телевизоры и телефоны, а в самую глубь русской души. Некоторым такое тяжело принять из-за каких-то своих предрассудков, но независимо от того, нравится нам или нет, мир на нас влияет. И американским это влияние не ограничивается.
Когда-то давно и в другом государстве русские мечтали о японских телевизоре и магнитофоне. Их можно было достать за больше деньги, если знаешь людей. Но контент через них потребляли совсем не японский.
По-настоящему его время пришло в девяностые. И давайте сделаем небольшое отступление. Вам знакомы мемы про фанатов Нинтендо? Ну тех, которым бойфренд жены дарит Свитч за вазэктомию.
Если исключить операцию и бойфренда и оставить их, кхм, восторженность, то получатся наши русские мужички под сорок лет. Трудно принять этот факт? Увы, если вы были ребенком в девяностые, то вы точно такой же нинтендо-фанбой. Ведь у вас была Денди или другой клон японской приставки Nintendo Entertainment System, а потом, скорее всего, японская же Сега, а после нее, вероятно, Плейстейшен.
Все перечисленное — это не только игры. Которые, к слову, сделаны японцами и имеют в себе массу японских культурных штук. Штук, с которыми мы знакомы с детства. Например, пиксель-арт — изначально почти исключительно японское искусство. Все, что делается в этом стиле сейчас на Западе, так или иначе отсылается к старым японским играм. Пиксель-арт вызывает у русского человека ностальгию. Хорошенько задумайтесь над этим. Человеку, скажем, сорок один. И его теплые детские воспоминания — это игры во дворе среди панельных домов, лето в деревенском доме, который такой весь русский, а еще японские пиксель-арт и восьмибитная музыка. Эти дорогие его сердцу вещи стоят на одной полке.
Хорошо, что мало кто осознает степень влияния японской поп-культуры на наше массовое сознание. Иначе было бы повсеместно то же, что произошло с совершенно невинной мангой по Евангелию, за которую инициатор был забуллен и вынужден отказаться от идеи. Притом, что направление было взято верное: если люди что-то любят, то убеждать их в том, что это «чужое, нам не надо» — несколько глуповато.
А из соединения «нашего с их» выходят очень симпатичные вещи. В частности, видеоигры в тематике русского фольклора, которые используют пиксель-арт и механики из японских РПГ. Благодаря таким инди-проектам новые поколения в сто раз лучше будут приобщаться к какому-то нашему прошлому, чем если им будут нудно рассказывать о нем в рамках школьной обязаловки. То есть японский визуал, уже переработанный у нас на Западе, наложенный на наши сюжеты кино, игр, песен, работает как прекрасный проводник. И, пожалуй, уже нет смысла называть его японским на нашей почве, в которую он пророс и впитал ее соки.
Сама Япония — очень далекая от нас страна. Странные ребята с острова для нас как инопланетяне. Но не стоит из-за этого отвергать хорошие вещи, которые они придумали. И которые по факту уже популярны здесь. Если нам не нравится, как японцы живут или что-то делают, или некоторые темы в этом их аниме, кхм, кажутся нам специфическими, это не повод отказываться от красивой обертки, в которую они заворачивают свои извращения. Если русская мультипликация переймет что-то из японской, то ваших детей это не сделает салариманами, которые умирают от изнеможения на работе. А музыка, написанная под впечатлением от произведений Нобуо Уэмацу, сможет растрогать сердце даже самого гречневого бумера, так что о чем тут говорить?
То, что нам неблизко, мы принять не сможем, а остальное придет и усвоится независимо от нашего желания. Собственно, оно уже здесь и стало частью нас. А себя надо любить.
