Успехи белого движения на фронтах гражданской войны были скорее случайностью, однако белые одержали главную победу – моральную. Сия победа была одержана не оружием, а пером. Ведь не задокументируй и не расскажи авторы о Белой Армии и её героях, как на контрасте о преступлениях красных, победа сразу исчезнет.
Это может показаться странным, но белые были изначально обречены на военное поражение в гражданской войне. Если вы сравните пропагандистские плакаты и агитацию белых и красных, вам неизбежно бросится в глаза убожество, неуклюжесть, несуразность большинства агиток белых с одной стороны, и мастерство, лёгкость, меткость, хлёсткость и сила материалов красных.
Белые не были свободны в своих действиях. Они пребывали в плену прошлого, в плену своих фантазий и надежд и, разумеется, в плену мнения политиков великих держав. Можно даже сказать шире – в поздней Царской России все, с Императором во главе, находились в плену рутины и привычки.
Многие мудрые публицисты XX века писали, что спасти Россию могли только радикальные меры, скажем, если бы Царь объявил социализм и предложил раздать землю крестьянам или заключить сепаратный мир, или вообще перейти на сторону Центральных Держав.
Кто-то может воскликнуть: “Это невозможно! Что за чушь?”
Простите, а что за державы проводили совместные парады в 1939 году на территории одного государства-недоразумения, а потом через 2 года как ни в чём не бывало начали вырезать друг друга с нечеловеческой силой? Как так получилось, что в 1807 году Наполеон – наш друг, а брат Британии Александр I вообще объявляет войну, но уже через 5 лет французишка становится тираном-оккупантом, а Британия братской союзницей?
Значит, можем, когда хотим?
Красные, при всей их мерзости, знали, чего хотели и их ничего не сдерживало. Только вперед, только победа! С чёртом, да только бы против русского общества. Сегодня заключить союз с Махно, а завтра перебить всех махновцев. Вчера дать незалежность Украине, а сегодня забрать. Вчера дать землю крестьянам, сегодня вырвать её обратно с кровью… Я не буду продолжать – вы и так всё это знаете.
Победив же, большевики быстро оказались сами в концлагере. Не только в реальном физическом, обнесённым колючей проволокой, но и в ментальном, где писатели должны были витиевато писать, а экономисты и инженеры строить по неведомым идеологическим и экономическим законам “новую жизнь”. И мы получили… Демьяна Бедного и РАПП в литературе, не говоря о колхозах и ГУЛАГах в жизни.
На этом фоне русская проза и публицистика зарубежья – это глоток свежего воздуха, который, конечно, присутствовал и в СССР, но одним Булгаковым не надышишься. Банально, но причина тому – свобода мысли и отсутствие заидеологизированности эмигрантов.
Эмигранты нам дают возможность посмотреть на XX век нормальным человеческим русским взглядом. Как же интересно читать про межвоенную Европу, конфликт коммунистов и нацистов в Германии, приход Гитлера к власти и отношение к нему в Европе, Великую депрессию, Мюнхенский Кризис, успехи СССР и 1937 год. В заметках, написанных теми, кому не надо писать на дрянном новоязе, кому не надо выбирать сторону конфликта по идеологическим причинам, кому не надо стыдливо прикрывать истинное лицо противника за псевдонимом, кому не надо сочувствовать по политическим причинам каким-нибудь чехам с поляками или французишкам.
Эпическое эмигрантское произведение “От двуглавого орла к Красному знамени”, повествующее о периоде заката и падения Российской Империи (то есть 1890-1920 годах) – это и есть тот глоток свежего воздуха, который я попытаюсь тебе “продать”, мой читатель.
Автор книги – русский патриот и выходец из сливок донского казачества, генерал Петр Николаевич Краснов. Ветеран Японской, Первой Мировой и Гражданской войн, знавший лично и Николая II, и Керенского, и Деникина с Юденичем.
Петр Николаевич проиграл всё: Гражданскую войну, страну, здоровье, семейные богатства, но он не потерял свободу! Даже проживая не в самых комфортных условиях эмиграции во Франции и Германии, Краснов был истинно свободен, сходно духовно свободному Эдуарду Лимонову в период его эмиграции в 70-х и 80-х.
Оба одинаково успешно выстрелили на чужбине как русские писатели с большой буквы, получив успех и среди эмигрантов, и среди иностранной публики. Оба оказались в бывшей державе-противнике (будь то Германия или США) и оба были свободны от условностей и какой-либо цензуры. Оба глядели на мир отнюдь не через розовые очки.
В прозе Лимонова и Краснова подкупает то, что без наслаждения мерзостью, они бескомпромиссно рассказывают нам об увиденных событиях, как они их сами запечатлели, будь то социальное дно или наоборот высшее общество Нью-Йорка 70-х, или же кровавый революционный Питер 1917 года и драматические сцены эвакуации из Крыма в 1920.
Безжалостно и детально, но не смакуя, Краснов фиксирует на своих страницах сцены пыток и расстрелов, сцены поганого и неблагородного поведения представителей прежних русских элит. Любому нормальному человеку тяжело читать о том, как обнюханный кокаином интеллигентишка-чекист весело признается в расстреле собственного отца, в издевательствах и растлении беззащитных девушек, или о том, как оставленные в Крыму женщины бросают своих дочерей, а затем и сами прыгают с обрыва в море, только бы не попасть в руки к большевикам. Не стесняется писать Краснов и про массовое участие инородцев и космополитов в революции, и про глупость, подлость и трусость, охватившую многих наших соотечественников в то время.
Порой от чтения некоторых сцен испытываешь физический дискомфорт (а кому приятно читать сцены высочайшей низости, предательства и падения нашей страны?), но затем и надо русскому человеку хорошо знать детали этих сцен, чтобы не стать Иваном, родства не помнящим, который спокойно относится к расстрелу собственного деда. Неспроста один древнейший народ тысячелетиями передает из поколения в поколение истории своих вековых национальных мучений, скрепляя этим себя до такой степени, что им позавидует любое другое племя, рассыпанное по всему миру.
Хотя может показаться, что вся книга написана в тёмным тонах, это, разумеется, не так. Есть там место как русскому героизму и благородству, так и сентиментальному описанию прежней спокойной, богатой жизни тысячелетней Руси. Тем и прекрасна книга, что это не прилизанный исторический роман с чёрно-белой реальностью и хрестоматийными героями и злодеями, а слепок реальности в литературной обработке.
“От двуглавого орла к Красному знамени” – это первая книга Краснова, написанная сразу после отъезда из России, по горячим следам которой началась более чем двадцатилетняя писательская карьера генерала. Книга сразу стала мировым бестселлером и была переведена на 15 языков. Чем не успех и гордость русского слова? Почему же многие не знакомы нынче с ней, зато знакомы с дегенеративной прозой о любви немолодого мужчины к слишком юной девочке, написанной холёным русским барином-эмигрантом? А потому, что Краснов, в отличие от выпускника Кембриджа, посмел пойти против течения и выбрать “неправильную”, неприглядную сторону истории.
4 тома, около 1500 страниц текста написаны свежим языком и, несмотря на свой почтенный 97-летний возраст, книга легко читается. Каждый том – это запечатленная собственными глазами Краснова хроника падения Русской Атлантиды.
Всё в ней уместилось и ничего не ускользает от глаз атамана: столичная жизнь на стыке веков, где нам раскрывается глубочайшая пропасть между простыми солдатами и офицерами, и глубокое непонимание между разночинцами с интеллигентами и благородным обществом; Ходынская трагедия, где русский организационный авось национального праздника закончился кровавой драмой; Японская война и Революция 1905 года, в которой “прогрессивная” русская интеллигенция и западные союзники уже показали своё истинное лицо.
Затем мы перемещаемся в беззаботное, светлое лето 1914 года на русско-австрийскую границу и вместе с героем и его пограничной армейской частью наблюдаем, как спокойная жизнь Ашкеназланда и русской Польши, а за ними и всей Центральной Европы, уходят в тартарары.
Парадоксально, но книга ветерана Японской, Первой, Гражданской войн, получившего многочисленные награды за боевые заслуги – это антивоенная книга. Проницательный Краснов ясно видел, что каким бы червивым ни было дореволюционное русское общество, подкосила его именно война.
И ведь Краснов не одинок. Можно не обращать внимание на мнение проигравших немцев, но даже ярчайшие представители наций-победителей, такие как звёзды английской политики и дипломатии Ллойд-Джоржд, Озвальд Мозли в 30-е, американский дипломат и архитектор “Холодной Войны” Джордж Кеннан в 60-е или звезда правых республиканцев конца XX века Пат Бьюканан (Pat Buchanan) в 80-е, давно пришли к убеждению, что Первая Мировая Война, даже если и принесла материальное благополучие англосаксам, то её моральные убытки: смерть прежнего уклада жизни, всех ценностей и победа гедонизма с материализмом не стоили полученной чечевичной похлёбки, которая всё равно закончилась с кризисом 1929 года, не говоря уже о том, что Второй Мировой Войны и Октябрьской Революции можно было вполне избежать.
Не мог понять Краснов и не мог выдавить из себя и повсеместно возникшей тогда в России ненависти к немцам. И, действительно, сложно понять, чем руководствовался Император и русское общество, когда они объявляли смертный бой самому близкому и самому дружественному западному народу, с которым у нас были тесные экономические, географические и культурные отношения и с кем мы почти никогда не воевали. И ради кого и чего? Ради подлейшего заморского народца и певунов марсельезы, что находятся за тридевять земель от Руси и всегда считали нас дикарями? За далекий Царьград и Дарданеллы?
Приближаясь к кульминации русской драмы, Краснов показывает нам всё: трусливых дезертиров и героических русских мальчиков, блаженно идущих на смерть; пьянствующих вместе питерских тыловых жён и смакующих конец старого мира социалистов; оторванных от реальности русских вельмож, не жалеющих русской крови для защиты любимой Франции; столичную элиту и интеллигенцию, находящуюся в экстазе от убийства Распутина, унижения Царя и наступления “великой и бескровной революции”; череду беспомощных демократических попыток “спасти Россию” и фронт, и, наконец, её самую – Октябрьскую Революцию.
Оттуда, из безумного революционного Питера поздней осенью 1917 года, мы отправляемся в поезде с главным героем на Дон, где пытается собраться русская Вандея.
Интересно, что Краснов, которого сложно заподозрить в симпатиях к большевизму, как и другой белый ветеран и классик русского зарубежья – Роман Гуль, утверждает нам, что Белой Армии суждено была проиграть. Армия, состоящая только из русских дворян и офицеров, не может победить армию русских солдат, которыми командуют такие же русские офицеры.
“Как ни горько это признавать, – пишет Краснов, – но не может победить армия, которая боится крестьянина, в стране, где крестьян свыше 80% населения. Не может победить армия на лозунгах возвращения к старому укладу, когда сам народ громко заявил, что хотел чего-то нового, причём подначенный на это не кем-то, а тем самым холёным русским боярством, решившим попробовать поцарствовать без царя”.
Не может победить армия высших классов, армия без крепкой поддержки и тыла, которая только и живёт (объяснимым) чувством возмездия и ненависти ко всем русским низшим классам за революцию, грабежи и убийства. Не могли победить большевиков и хата-с-крайники казаки, наивно думающие, что всё обойдётся и надо только отстоять свою Кубань с Доном. Не могли победить те, которые были зависимы от “союзников” и наслаждались тем, как у их богатого соседа, которого они ещё недавно так боялись, наконец-таки загорелась крыша, а вместе с ним заполыхало и всё его огромное поместье.
Показав жизнь на фронтах и в тылу Белой Армии на Юге России, сюжет делает неожиданный поворот, и мы попадем в пост-революционный вымерший Питер, где Краснов нас знакомит с новым российским бомондом, упивающимся своей властью и отсутствием закона и морали. Мы слышим откровения чекиста из неудачников-интеллигентов, который с упоением рассказывает, как он любит насиловать осиротевших русских дворянок, “грабить награбленное”, расстреливать стариков и детей. Узнаем мы о евнуховской жизни генералов и офицеров, что продали душу дьяволу, чтобы сохранить солидные должности и прежний барский быт в их питерских хоромах.
Узнаем мы и об алкогольно-наркотических оргиях уже тронувшихся умом после массового изнасилования молодых дворянок с грубой советской матросней и комиссарчиками. Становимся мы свидетелями советского пряника, завлекающего русских интеллигентов и офицеров для служения Интернационалу через девочек, папиросы и рабский повышенный паек, а также знакомимся с методами советского кнута, карающего одномоментно в случае малейшего ослушания сотни людей.
Заглядывая с пониманием в душу русских офицеров, которые пошли на службу к большевикам, Краснов, тем не менее, своего главного героя отправляет на эшафот. Петру Николаевичу не надо было выдумывать из головы предсмертные мысли своего героя-протеже. Часть книги он написал ещё во время гражданской войны, когда он сам (!) прятался от большевиков в деревне на Юге России, и его в любой момент могли выдать крестьяне, у которых он гостевал.
Что ещё трагичнее, Краснов сам не избежал страшного и мученического конца. Через 23 года после написания книги, он, будучи сданным англичанами, сам попадет в лапы СМЕРШевцев, которые будут его пытать и издеваться, а затем прикончат на Лубянке в 1947 году, предварительно выбив из него формулировки согласия с приговором советской “юриспруденции”.
Но герой Краснова, Саблин, спокойно идёт на смерть. “Вы убьёте меня, но не убьёте Россию”, – говорит он нам. Интеллигентам же, выбравшим соглашательскую позицию, он заявляет: “Вы всё равно проиграете, но только добьетесь того, что народ вас будет ненавидеть и новая голова у России вырастет без вас”.
Вопрос о том, отросла ли к 2019 году голова у России, спорный, но с тем, что даже у современного русского народа всё еще существует глубокое предубеждение к интеллигенции, думаю, никто спорить не будет.
Завершается эпос ещё одним крюком сюжета с применением голливудской техники хэппи энда. Краснов поступил мудро – нельзя заканчивать и без того трагическую историю ‘blackpilled’ концом.
Один из героев, молодой белый офицер, отправляется в Совдепию из турецкого Галлиполи, чтобы попытаться изнутри подорвать устои “коммунистического рая”, пытаясь пробудить патриотическое чувство у простых русских красноармейцев и перешедших на сторону красных офицеров. Даже войдя в доверие к коммунистам и достигнув некоторых успехов, герой бросает это занятие, поняв, что каким бы патриотичным ни был простой русский красноармеец или офицер, слишком сильны оковы нового режима, чтобы бодаться с ним тогда, в начале 20-х годов.
В итоге герой картинно убивает мерзкого чекиста с его компаньоншей-проституткой и бежит из Совдепии, попутно спасая от смерти любовь своего детства, умудрившись прихватить её с собой за границу.
ЭПИЛОГ
Всё уместилось в книге Краснова. Ничего он не упустил и ничего лишнего не обронил в своей эпопее. Завершив чтение книги, хочется вздохнуть и сказать: “Слава богу, что вся эта история уже в прошлом и не приведи господь её опять нам всем пережить!”.
Несмотря на все достоинства книги, вряд ли ее когда либо смогут экранизировать в России-Эрефии, и дело не в сложной технике Краснова, вовсе нет. Даже спустя 97 лет после выхода книги, слишком многих она обидит, слишком графически и убедительно она показывает те моменты русского лихолетья, что пытается от нас укрыть с 1917 года советская и постсоветская власть. И не только в книге проблема, проблема и в самом Краснове.
Как мы знаем, нынешние хозяева земли эрэфянской как огня боятся подлинного и русского героя. Не мраморного, как Жуков, а живого, дерзкого, не казенного, как Стрелков, периода поздней весны и раннего лета 2014 года. Краснов, который два раза воевал с большевиками, который не признавался в любви к Вождю, как Деникин с Милюковым, и который без всякого участия властей и прикормленной ими интеллигенции пробрался своей прозой к русскому народу после смерти. Всё это уж слишком несанкционированно для представителей нашего политического и культурного бомонда.
Они скорее снимут драму о трагической смерти великого гуманиста Троцкого или советского деятеля и стража нашей многонациональной родины Николая Ежова (или Генриха Ягоды – кто вам краше?), чем экранизируют книгу русского патриота-эмигранта.
Добротная песня “Генерал Краснов” в память об атамане от группы “Вандал”, 2000-е.
Книгу я рекомендую вам приобрести в магазине, чтобы она у вас красовалась на книжной полке, но прочитать вы можете её и здесь.
