Вы боитесь ИИ? А стоило бы. Или нет. К счастью, люди не могут видеть будущее. И хоть это делает жизнь интересной, но лишает нас спокойствия, когда появляется что-нибудь радикально новое.
Но как написано: «Бывает нечто, о чём говорят: „Смотри, вот это новое“, но это было уже в веках, бывших прежде нас». Было не всё и не совсем в такой форме, как сегодня. Однако стоит обратиться к опыту предыдущих поколений и посмотреть, как они переживали свои эпохи перемен.
Промышленная революция не только дала нам электрификацию, железные дороги и в итоге телефоны с компьютерами, с экранов которых вы сейчас читаете эти строки. Она породила очень заметную обратную реакцию. Особенно сильную там, где в XIX веке создавалось будущее промышленности и искусства — то есть в Англии.
Запад по традиции более скептичен по отношению к новшествам и технологиям, чем Россия. Нам это сложно понять. NEW GOOD, OLD BAD — усредненное отношение любого россиянина от 10 до 70 лет. Как может быть плохим то, что позволяет перекидывать внуку 500 рублей на игры, заплатить за хлеб телефоном и получить товар из другого полушария Земли? Не говорите ерунду. И тем не менее.
В XIX веке в Британии жил человек по имени Джон Рескин. Он занимался живописью как теоретически, так и практически. Джон невзлюбил плоды Второй промышленной революции. Особенно ему не нравились конвейер и массовое производство, а также то, как работа на фабриках влияет на рабочих. В конвейере он видел регресс, к которому неизбежно приводило производство стандартных вещей. Замена ремесленного производства фабричным, по Рескину, дегуманизировала человека. В прошлом простые английские мужики и бабы занимались каким-никаким, но творчеством. На современной фабрике им осталось только следить за тем, как работают машины. Выполнять тяжелую, грязную работу, в которой нет места творчеству. Последствия этого пугали Рескина.
Еще он не любил современную архитектуру. Современную на момент 1860-х годов. Классические формы казались ему предвестниками той самой стандартизации. Одинаковыми и не привязанными к природе, которую он ставил выше человеческого творчества и тем более массового производства. Рескин считал, что естественный и близкий к творению Бога архитектурный стиль — это готика. Короче, готика — лампово и базово, а классика — бездушно.
В архитектуре самым главным символом новой эпохи был и до сих пор остается Хрустальный дворец — гигантских размеров павильон, выстроенный в Лондоне ко всемирной выставке 1851 года. Здание целиком из стекла и стали в то время было чем-то совершенно фантастическим. Даже в Гайд-парке оно смотрелось как пришелец из будущего. Теперь попробуйте мысленно перенести его в любой провинциальный городок или еще лучше деревню. Середина XIX века, русский север (Шотландия, Бретань, Корсика, Дикий Запад) и вот это:
Как мы уже знаем, ни Рескин, ни те, кто придерживался схожей точки зрения, не добились своего. Победила не только промышленность, но и промышленная эстетика. Архитекторы и дизайнеры восхищаются ВХУТЕМАСом, Баухаусом и «чистыми формами». Строят с оглядкой на (анти)утопические проекты левых архитекторов начала XX века. Вероятно, стоит добавить, что Рескин сам был социалистом, хоть и не радикальным. В его понимании социальные механизмы в государстве должны были работать на основе христианства. Старику повезло, что он не дожил до появления настоящих социалистических государств.
Хорошо, теперь давайте вернемся в сегодня. Какие выводы можно сделать? Пока интеллигенция делает культуру, поезд проклятого капитализма промышленности несется на всех парах. И, видимо, его не остановить даже ради того, чтобы собраться с мыслями.
Может быть, ИИ действительно вытеснит большую часть рисовальщиков: например, коммерческих иллюстраторов, которые сейчас работают для веба и даже для книжных издательств. Повторить корпоративный стиль «флет» при помощи нейронных сетей уже возможно. Потребности в качественных рисунках как таковой у человечества, по всей видимости, нет, как никогда не было потребности в живописи, скульптуре и прочем. Это всегда был интерес и продукт деятельности крохотного меньшинства. В наше время, после тысячелетий существования, скульптура и живопись занимают скромную нишу и разительно упали в качестве. Виной тому именно новые технологии, сделавшие доступными другие виды творчества и автоматически превратившие старое искусство в разряд супер-дорогих и элитных (мазню и скульптуры-уроды мы не включаем в эту формулу, так как они были всегда).
Бизнесу вполне хватит машинных рисунков. Ваш дом спроектирует архитектурное приложение по ТЗ. А ни вы, ни кто-либо другой с душой и телом не будет больше причастен к процессу созидания. Или будет, но только как избранный для избранных. Картина не кажется невероятной. Сейчас нам практически недоступно то, что было доступно человеку в начале XX века: уже нельзя построить красивый дом с деревянной или кирпичной резьбой за приемлемую цену. Нельзя найти и его актуальный аналог по красоте.
Это один из вариантов будущего, который видится автору наиболее вероятным. Не стоит питать беспочвенного оптимизма, что ситуация не станет хуже. Вероятность существует и она очень высока. Мы совсем недавно (в девяностые и нулевые) наблюдали ухудшение качества иллюстрации из-за распространения компьютеров. К прежнему оно до сих пор не вернулось. Цифровой арт существует в огромном количестве и в среднем хуже бумажного. Но и от близорукого пессимизма автор также предостерегает дорогого читателя. Творческие порывы заложены в нас Богом (или природой, или Карлом Марксом — whatever стоит в вашем красном углу). Если хороших художников всегда совсем немного, то желающих рисовать, шить, конструировать, вырезать — огромное количество. Может быть так, что люди просто не в состоянии забыть о творчестве и имеют естественные механизмы сохранения искусств, пусть даже в состоянии, близком к анабиозу.
А еще есть вероятность, что возникнет нечто новое и в новых условиях, которых мы пока не можем предвидеть. Новый Джон Рескин, у которого получится.
