Сказание о поправках  в Филькину грамоту

Сказание о поправках в Филькину грамоту

​Шутки кончились.
Недавно «Нож» запустил русификатор своих материалов, который так и назвал: «Сделать НОЖ русским». Заголовки класс, тексты прикольно, но вообще издевательство, конечно.
Поэтому мы, как подлинные консерваторы, решили запустить аналоговый русификатор и написали с нуля материал про князя, у которого кончается срок боярской грамоты, вече, которое заменят непонятным собранием и недовольных из тридевятого царства, собравшихся в хатке для обсуждения, что же делать с грамотой и как жить дальше царству.

Осторожно: текст только для славян!

***

В тридевятом государстве наступили темные времена. В стране бушует чума, местный князь проводит непонятную политику борьбы с чумой розгами и палками, весь народ, в страхе быть пойманным опричниками за распространение болезни, сидит по хатам, доедая последние зимние запасы.

Поддержка князя среди простого люда резко идет на спад, все сильнее и сильнее, от каждой последней доеденной банки соленых огурцов, уже и прошлогодние недоеденные запасы заканчиваются. Местные купцы и ремесленники закрываются из-за запрещения ярмарок и вето на торговлю.

На фоне понимания своей участи, воспоминания о былом великом походе для возвращения из рук супостатов клочка священного леса, простым людом уже давно позабылись. И к тому же, у князя заканчивается срок грамоты на княжение от местного вече, которая вроде бы ему и не нужна более, но бояре эту грамоту придумали, и не поймут, ежели он ее проигнорирует. Да еще боится князь, что через год все уже позабудут о славных временах его правления и скатятся в абсолютную голодную бездну – тогда поддержку уже особо не получишь на таком вече, а провести его придется, не то, не дай бог, бояре бучу поднимать начнут.

Князь это все видит, и решает поднять настроение народу парадом дружинников по главной площади – красивый марш добрых красномолодцев должен напомнить людям простым о великой победе над Тугариным змием в давние времена. Еще задумывает он вече собрать для получения новой грамоты на княжение, но для того чтобы на вече сильно не перешептывались и не бузили, а люд чтоб был чистым снаружи и трезвым внутри, князь решает, что чума та не такая страшная, да и он сам здоровьем крепок – посидели на печи, пора и честь знать. Поэтому опричников можно и приструнить, а купцам ярмарки открывать разрешить, дабы раздобрели и не буянили.

Но этого не хватает, князь спать не может, ему снятся сны, как люд не раздобреет, а на голодных животах, да в рваных лаптях придет и не выдаст ему грамоту, молвит: «Не дай бог, не хотим тебя на княжение, другого подавай, при котором и солнце ярче светить будет, и боги милостивее к нам будут».

В итоге задумывает князь всех обмануть, и идет на хитрость большую: что это вовсе не “вече” будет, а непонятное “собрание”, на котором нужно будет проголосовать за новую грамоту, но с некоторыми поправками. Смысл их – за все хорошее и против всего плохого: за красное солнце, за зеленую траву, за красивые закаты, за то, чтобы клубни картофеля были не меньше кулака, за то, чтобы дети играли во дворе, чтобы бабы были красивые. А также за бесконечное его княжение, но последнее не так важно, как все хорошее.

Но вся гениальность идеи заключается в том, что поднять руку можно только один раз, либо за все хорошее, либо за все плохое. А для пущей вероятности решает поставить верных придворных за всем этим следить, чтобы где надо они рук больше посчитали, а где не надо – просто не заметили. Да на телегах из сел и весей крепостных привести, и дали каждому по червонной монете, чтобы те руку вовремя подымали.

Народ городской бурлит, не понимает, как же можно голосовать против солнца, травы, закатов, картофеля огромного, красивых баб, да еще и против детей во дворе. Но также не понимает, сколько может разруха в тридевятом царстве продолжатся – есть ведь хочется день ото дня сильнее и сильнее, да, к тому же, зараза не ушла, люди мрут как мухи.

Вот тут и завелись в тридевятом царстве главные недовольные, которые появляются только по особо важным поводам, и собрались они на сбор в самой большой хате. Сидят решают, как же им таким хорошим голосовать. Вроде и чума в царстве, да и негоже как-то в этом всем участвовать, они же не люд простой, а выходцы из высшего сословия. Правда не те, кто всю эту процедуру сто лет назад придумывали, а потомки тех самых, радетелей за народное вече. А князь плевать на все хотел, и все за их отцов перепридумал.

И разделились эти самые честные люди на несколько лагерей, сидят ругаются, договорится не могут, помидорами друг в друга кидаются да пиво в морды друг другу плещут.

Одни кричат:

«Да как можно-то! Люди мрут! Княжеские холуи ведь все равно неправильно посчитают, надо не ходить на это «собрание», а не то все помрем и не доживем до пожизненного княжения. Но, конечно, надо всем рассказать, что царь им предлагает не за красивые закаты, траву и баб голосовать, а за пожизненное его княжение. Может быть, тогда князь одумается и отменит это все да нормальное вече соберет.»

С другого края в ответ кричат:

«Да как вы можете по домам сидеть, до конца дней своих князя видеть хотите? Надо голосовать идти, чтобы показать, что мы все против, чтобы другого князя избрать, а если неправильно посчитают, то сметем всех и вся потом. А чумой вы так и сяк заболеть можете, нечего по хатам в страхе прятаться.»

А третьи им отвечают:

«И что вы все здесь буяните, туда-сюда друг друга отговариваете, эта грамота филькина, да еще и составлена с ошибками. Нас, например, вообще не спрашивали, когда ее писали. Вот если самой этой грамоты не будет, то можно будет что-то и решать.»

Прослыхали патрульные опричники речи, из этой хаты доносящиеся, и побежали князю доносить, что, мол, бояре, купцы и посадские люди затевают что-то, но договориться никак не могут.

А князь в это время на государевом совете отчеты слушает: как голосование продвигается, как люди к этому относятся, не раскусили ли его хитрость великую. И все страшнее и страшнее ему от этих отчетов становится, видит, что люди понимают все, да что поделать – не ведают.

Тут забегают добры молодцы и рассказывают князю о том, что видели да что слышали. Князь резко поднимается с трона, подходит к балкону, облокачивается на него спиной и улыбается.

– Сколько говорите они там уже заседают и ругаются?

– С вечерней звезды, княже!

Князь разворачивается, и обращает взор на восходящее утреннее солнце.

– Наконец-то хорошие новости!

Задонать своей кибердиаспоре
И получи +14 баллов социального рейтинга!
Image link