Мировая новость, которая потрясла всех честных и совестливых людей.
Светлана Алексиевич, белорусская писательница, получила Нобелевскую премию.
За книгу «Цинковые мальчики».
Как сразу стало светло и радостно на душе, и возликовали все люди доброй воли, и радость царит в демократической Европе.
«Они там, в Кремле, не могут поверить, что на Украине произошел не нацистский переворот, а народная революция».
«Ну, уж точно не православие… самодержавие…и что там еще?! Явный секонд-хэнд».
Русские «ватники» с точки зрения госпожи Алексиевич, посмели восстать против «европейских украинцев», которые демократично сжигают людей в Одессе. И ей стыдно за нас. Очень.
Ведь мы, русские, по ее словам, вторглись в Украину. Ага.
И плачут вместе с бедной Алексиевич все добрые люди честной воли, ведь «вата» не хочет мирно гореть и умирать под пулями и снарядами «тожечеловеков», а довольно-таки ловко отстреливается в ответ. Какой удар по нерушимой вере в демократические идеалы белорусских писательниц. А-я-яй.
А вот русский писатель Иван Алексеевич Бунин получил Нобелевскую премию не за пасквиль на другие народы, а за то, что описал утраченную Русь. Его «Окаянные дни», в отличие от совестливого нытья госпожи Алексиевич – острый меч антибольшевизма, актуальный и в наши дни. Его «Господин из Сан-Франциско» – классика русской классической литературы. «Жизнь Арсеньева» – высшее и лучшее в русской литературе за последние сто лет.
Но кроме покойного Ивана Алексеевича, Нобелевской премии были достойны такие титаны русской словесности, как Розанов, Марина Цветаева, Анна Ахматова и многие другие.
Причем, наши русские писатели не опускались до оскорбления других наций и народов (в отличие от госпожи Алексиевич). Их слово – уже само по себе меч.
«Кажется, ничего не может быть лучше запаха зимнего воздуха, с которым входишь со двора в комнату…»
И. А. Бунин.
«Каждый в жизни переживает свою “Страстную Неделю”. Это – верно».
В. В. Розанов.
«А если когда-нибудь в этой стране
Воздвигнуть задумают памятник мне,
Согласье на это даю торжество,
Но только с условьем — не ставить его
Ни около моря, где я родилась:
Последняя с морем разорвана связь,
Ни в царском саду у заветного пня,
Где тень безутешная ищет меня,
А здесь, где стояла я триста часов
И где для меня не открыли засов.
Затем, что и в смерти блаженной боюсь
Забыть громыхание чёрных марусь,
Забыть, как постылая хлопала дверь
И выла старуха, как раненый зверь.
И пусть с неподвижных и бронзовых век
Как слёзы, струится подтаявший снег,
И голубь тюремный пусть гулит вдали,
И тихо идут по Неве корабли».
А. А. Ахматова.
«Что бы в жизни ни ждало вас, дети,
В жизни много есть горя и зла,
Есть соблазна коварные сети,
И раскаянья жгучего мгла,
Есть тоска невозможных желаний,
Беспросветный, нерадостный труд,
И расплата годами страданий
За десяток счастливых минут. —
Все же вы не слабейте душою,
Как придет испытаний пора —
Человечество живо одною
Круговою порукой добра!»
М. И. Цветаева
— Ослик во время обстрела ложится, кончится обстрел — вскакивает.
— Кто я буду в Союзе? Проститутка? Это мы знаем. Хотя бы на кооператив заработать… А мужики? Что — мужики? Все пьют.
— Генерал говорил об интернациональном долге, о защите южных рубежей. Даже расчувствовался:
«Возьмите им леденцов. Это же дети. Лучший подарок — конфеты…»
— Офицер был молодой. Узнал, что отрезали ногу, заплакал. Лицо, как у девочки, — румяное, белое. Я сначала боялась мёртвых, особенно если без ног или без рук… А потом привыкла…
— Берут в плен. Отрезают конечности и перетягивают жгутами, чтобы не умерли от потери крови. И в таком виде оставляют, наши подбирают обрубки. Те хотят умереть, их лечат.
— На таможне увидели мой пустой саквояж: «Что везёшь? „— „Ничего“. — «Ничего?“ Не поверили. Заставили раздеться до трусов. Все везут по два — чемодана.
— Вставай. А то проспишь царство небесное…
Госпожа Алексиевич.
Читайте русскую классику, господа. Читайте классику.
Текст : Иезекииль
